В конце отпуска Сергей ещё раз напомнил мне об открытом фонде и офисе для него: – Женечка, по возвращению займись подбором штата, который будет выполнять основную работу, а ты больше будешь дома…
– Заберём маму из санатория, – я поставила окончательную точку в своём выстраданном выборе и обняла своего самого умного и любимого мужчину, не считая Ёжика.
– Родим девочку. Она будет похожа на тебя. Ты сама говорила, что новой России сегодня так не хватает женщины – матери, потому что девушки слишком фанатично стали любить себя.
– В первую очередь не хватает надёжных мужчин-отцов, – не могла не добавить я. – Таких, как ты.
– Хвалебные песни из басни Крылова? – Серёжа и от души рассмеялся.
– «Петушка и кукух», как называли её мои интернатские ученики, – добавила я и улыбнулась.
Этим летом мы побывали и у моих родителей, которые уговорили оставить Ёжика у них до сентября. Серёжа с трудом, но согласился. В Москве я вплотную занялась фондом и новым проектом, воплощением в жизнь идеи детской патронажной деревни в Подмосковье. Откуда она взялась?
Однажды в выходные я поехала с Серёжей и его друзьями на рыбалку. Шикарные озёра, лес и заброшенные поля, среди которых стояла маленькая деревенька. «Хорошо бы здесь построить что-то похожее на интернат на Алтае, – вдруг подумала я тогда. – Лучшего места для этого не найти».
Главное, в деревеньку был подведён газ. Открытый фонд поможет эту идею осуществить. Началась конкретная работа: подготовка проекта и бизнес-плана, согласование их на всех уровнях власти, во всех инстанциях. Я бешеной собакой носилась по самым непредсказуемым местам столицы, пока не поняла, что одной мне это не под силу. Нужен был профессиональный помощник. Серёжа с жалостью и внутренним недоверием отнёсся к моей новоиспечённой идее, но терпеливо наблюдал, как старательно я пытаюсь пробить стену лбом.
Снова мой день был полностью расписан. Я ошибалась, считая, что рекорд по количеству разочарований в моей жизни уже поставлен. Нынешний рекорд был достоин «Книги Гиннеса». Пришлось запастись терпением, не самой сильной чертой моего характера.
Но первым лопнуло терпение у Серёжи. Вечером, когда я вернулась домой взъерошенная, растерзанная, окружённая злобной аурой, он усадил меня напротив, подал бокал с вином и начал сеанс психотерапии. Он объяснил, что фонд создал для меня совсем с другой целью – не смерти ради, а спокойной и радостной самореализации идей благотворительности. Проект прекрасен, но рассчитан он на годы. Моя цель – постепенно наполнять его финансами. За один летний месяц ничего сделать невозможно, кроме как обезуметь. Прискорбный, но факт.