Мой выпад никак не отразился на лице мужа.
– А умных, талантливых не заметила совсем?
– Такие сами звонят в фонд, получив письма на адреса своих фирм.
– Я счастлив, что тебя не прельстил такой образ жизни, – лицо Сергея, наконец, ожило, посветлело, только глаза были переполнены чувством вины. Он обнял меня и шепнул на ухо, – Женя, прости меня, пожалуйста. Был не прав. Мне казалось, что тебе такая прививка была необходима. Ты бледная как смерть, я вызову врача.
Все мои испытания прекратились мгновенно – сбылась главная мечта Серёжи: врач установил беременность. Токсикоз, больница. Выбор сам нашёл меня. Серёжа настолько был счастлив и встревожен, что немедленно, сразу после больницы, заставил меня уйти с работы. Моё место занял Николай Степанович: его детям-астматикам врач рекомендовал года два пожить за городом.
Теперь мне разрешалось только два часа работы за компьютером, спать, есть и гулять. Появилась домработница, которая распоряжалась на кухне, потому что меня мутило даже от запаха пищи, и забирала Ёжика из школы. Мы с сыночком и наблюдателем Светланой Ивановной делали уроки, учили вместе английский язык, играли, гуляли. Серёжа пропал на своей работе, хотя было такое впечатление, что он всё же оставляет дома свои глаза и уши, замечая неведомо как, что мало гуляли, плохо кушали. Потом категорически заявил, что к компьютеру пора совсем не подходить! Мы были беременны оба.
Я не понимала одного: почему моя вторая беременность протекает с такими претензиями и запросами, когда первая выдерживала космические перегрузки? Видимо слишком я расслабилась за широкой спиной мужа, и организм позволил себе роскошь покапризничать.
Моё утро начиналось поздно. Серёжа с Ёжиком завтракали самостоятельно и уезжали, а я с трудом раскачивалась, с отвращением проглатывала овсянку, запивала зелёным чаем и только после этого «неприятства» переходила к приятному – совместной прогулке со Светланой Ивановной. Иногда ноги её не хотели слушать, и я катала её по саду в коляске. Мы говорили о высоком… Удивительный мир старости: сколько мужества, терпения и святости. У меня заболит поясница, и я загрызть всех готова, как те достопамятные старушки в деревне моей юности. Не всем дано…
В десять часов меня уже ждут отчёты и планы на день от Стаса, почему-то только радостные и обнадёживающие, письма с Алтая, всегда вызывающие улыбку. Все сговорились меня радовать.
Пётр Иванович преодолел свою стеснительность и, предупредив заранее, прислал на зимние каникулы детей, по два, три человека из класса. Хорошистов. Чтобы они стали таковыми, им давно была обещана Москва. Два младших его сына при встрече чуть не задушили в объятиях Ёжика. Старший сын, наконец, женился… на Иришке! Упускать англичанку из интерната было бы абсолютной глупостью.