– Кира Ниловна, я всё выдержу, здесь же я повешусь.
Таким растерянным я никогда Кокошу не видела.
– Кира права, посылаю тебя на Голгофу, детка. Зарплату буду пробивать вам здесь. Чем смогу, буду помогать, но с голода ты там не погибнешь, знаю точно. Дед отстроил такие погреба – чего там только нет! Хватит лет на десять. Первая жена умерла, долго болела… Потом он женился на медсестре-сиделке, вот она и занимается заготовками вместе с детьми.
Вечером перед сном ко мне зашла Тотоша, напоила молоком с мёдом и сказала:
– Женя, завтра обязательно сходи к гинекологу, а сейчас я поставлю одну пластинку, послушай перед сном. Мне когда-то помогло.
Голос певицы любил, страдал, умирал, но не сдавался. Меня прорвало на последней песне: платина рухнула, хлынули слёзы… первые слёзы. Я выла в подушку, пока не изнемогла окончательно и не заснула.
Утром я написала всем письма, где сообщала вновь открывшиеся возможности, которые требовали немедленного отъезда в край далёкий, чудесный край, где Сергею предлагают очень высокий пост руководителя, где чистый воздух для малыша и большие деньги для всех. Просила порадоваться за нас и простить за несбывшиеся планы. Труднее было с письмом Серёже: сто раз начинала и не могла найти слов. Если бы не Светлана Ивановна, которой не перенести ещё одного удара, я бы плюнула на это письмо. Мне очень хотелось, чтобы наши родные продолжали радоваться за нас. К приходу врача меня уже снова била нервная дрожь. Тоска смертная, удушающая, безысходная…
– Меня зовут Н.Н., я практикующий психиатр, и уже вкратце знаком с вашей проблемой. Садитесь удобнее, мы побеседуем.
– Кир Нилович говорил, что придёт психолог.
Я сжала зубы, ногти впились в ладони, а он уже доставал шприц…
– Вы, надеюсь, доверяете Киру…
Укол расслабил мои пальцы. Беседа длилась около часа. Монотонный голос ввёл меня в транс. Очнулась я, когда Н.Н. уже чаёвничал с Тотошей. Никому не нужна, подумала я, но внутренний голос вдруг заявил: всё будет хорошо, у тебя была прекрасная любовь, она осталась в тебе маленьким беспомощным комочком. А предательство надо забыть, залить бетоном, загнать этот саркофаг в самые глубокие подвалы памяти. Оставь себе картинки счастья. Фокус только на них! Мысли снова вернулись к началу: всё будет хорошо… боль в бетон… счастье с тобой… Мантра какая-то, которую хотелось повторять и повторять, отчего на душе становилось всё легче. Удивительно, но умереть уже не хотелось. Я вспомнила страшную историю замужества Киры Ниловны, которая перенесла предательство и потерю ребёнка. А у меня он будет!