Ксюша вырвала трубку из моих рук, и Феликс надолго заглох.
– Всё, договорились! – сказала Ксения, и передала трубку мне.
– Женя, где ты нарыла такое сокровище? Ты знаешь, сколько она мне отвалит? Я о тебе думал лучше: умница, красавица, но чтоб дружить с денежным мешком – никогда. Я опять у тебя в долгу… – он на минуту замолчал. – У меня появилась идея, и для её реализации есть возможность: ты можешь сама пройти по подиуму, если наденешь на показ своё платье от маэстро. Будет фурор, я обещаю.
– Ты помнишь какую-то тряпку?!
– Эта, как ты говоришь, тряпка от самого Н! На твоей свадьбе идеальный симбиоз тебя и платья от Н. потряс меня, как я мог забыть? Ты теперь так высоко летаешь, что его платье для тебя тряпка?
– Ничего я не надену! И икать благоговейно от имени модельера не стану. Вышла я из детского возраста и избавилась от глупых фантазий, сейчас от земли не оторвёшь.
– Понятно, стать космонавтом ты уже не мечтаешь, – вздохнул Феликс.
– Мои мечты ещё древнее, – парировала я.
– А платье ещё цело? – удивилась Ксюша. – Оля мне рассказывала… Тогда соглашайся!
– Никогда! – сказала я уже в трубку.
Ксюша приникла к ней с другой стороны.
– Тогда забудьте и о моём согласии, – ехидно прошипел Феликс.
Ксюша упала на колени:
– Надень, что тебе стоит, не губи!
Скорее бы приехал её Робот, подумала я, а то совьют из меня верёвку. Но посмотрев на уморительную рожицу Ксюши, я согласилась:
– Уговорили.
– Вот и ладненько. Руководство принимаю на себя. Вы едете в бутик в центре (вам его покажут), а я с аппаратурой подъеду после вас, и займёмся делом.
Магазин был небольшой, но с маленьким подиумом. Одна стена была зеркальной. Ксюша с удовольствием смотрела и примеряла предлагаемые наряды. Казалось, что она хочет скупить весь магазин:
– Отложите это, это и это, остальные далеко не убирайте.
– Я пошла в примерочную, – сообщила она мне, – И ты не сиди, выбери что-нибудь себе, а то мне неловко. Радость должна быть общей. Я не ожидала, что в Москве появилась мода. Это же Италия, очнись! Тот самый бутик. О нём писали в журнале мод.
В сопровождении продавщиц она гордо удалилась за ширму.
Подъехал Феликс, который ничуть не изменился, и началось представление. Мне он отвесил массу комплиментов, торжественно вручил журнал, потом пошептался со старшим менеджером и развил бурную деятельность. Ксюша меняла наряды и позировала. Лампы, привезённые Феликсом из дома, освещали Ксюшу со всех сторон, в зеркале отражались невероятные позы.
Я открыла журнал. На меня обрушилось прошлое. Сдерживая душевную боль, я смотрела на ту девушку, какой была раньше. Статья о Феликсе называлась «В ночь на Ивана Купалу». Все фото я видела впервые, и только с разворота на меня пролилось давно похороненное счастье. «Весна», в размытых красках ожившей природы, выступала ярким пятном, наполненным внутренним светом и нежным ароматом обвивающих её цветов. Этот аромат проник в меня, голова закружилась, глаза наполнились слезами, а душа – болью. Я выскочила на улицу. «Спокойно, ты знаешь, что надо делать: смотри на людей, дыши глубоко. Прекрасно! Девятый вал воспоминаний укрощён. Только не открывай больше журнал», – приказала я себе.