Все новые песчаные гейзеры каждую секунду поднимались фонтанчиками, пока пулеметы перепахивали пляж и уродовали тела. Адская радуга зажглась над пенным пляжем: все оттенки серого, хаки и отвратительного красного взмывали вверх при каждом взрыве.
Крэг Фревен пытался найти укрытие для своего крупного тела в углублении от взрыва. Он только что вырвал автомат из рук мертвого пехотинца и теперь рылся в его сумке в поисках полной обоймы. Ему удалось укрыться в воронке, в которой, скрючившись, прятался солдат. Фревен сразу узнал его: он был с ними на барже. Небольшого роста, щуплый, с круглым лицом и розовыми щеками, он подвинулся, освобождая Фревену место рядом с собой.
Совсем близко разорвался снаряд.
— Все в порядке, солдат? — спросил Фревен.
Хмуро глядя на повязку ВП, тот неуверенно кивнул. Фревен знал, что Военная полиция вызывает страх, во время боя солдаты ее боятся почти так же, как и врага, так как военные полицейские, оставаясь в укрытии, могли обвинить его, например, в бегстве с поля боя.
— Все могло бы быть получше, — произнес солдат тонким от страха голосом.
У него были большие голубые глаза и виднелись из-под каски рыжеватые брови. Фревен приподнялся и взглянул поверх низкой земляной насыпи. Он больше не видел Трентона, который должен был находиться где-то впереди, ближе к врагу. Надо было пробежать сотню метров перед высокой дюной, покрытой кустиками, на верху которой находился бункер с двумя пулеметными гнездами.
Засвистели пули, и он снова пригнул голову.
— Лейтенант Фревен, — представился он, наблюдая, как солдаты позади него рассеиваются на первых метрах пляжа.
— Рядовой Рисби, лейтенант.
Фревен протянул ему руку; он знал, что этот жест, неуместный в подобных обстоятельствах, мог ободрить человека, охваченного сомнением. Это было не бог весть что, но могло послужить доброму делу. Рисби пожал руку лейтенанта влажной ладонью.
— Мне нужна ваша помощь, Рисби. Я должен расспросить вас о Квентине Трентоне.
— Трен… Трентон? А… что он сделал?
— Не волнуйтесь, просто мне надо помочь подойти к нему.
Двое мужчин, находясь рядом, почти кричали из-за грохота стрельбы.
— Я не слишком хорошо знаю его. Трентон сам себе на уме.
На этот раз Фревен не стал внушать к себе доверие, его лицо приняло строгое выражение.