— Значит, — подвел я итог. — Либо он всех вас знает, и надо досконально проверить каждого знакомого, либо есть еще что-то, чего мы пока не учли.
— Я думаю, и то, и другое.
— Вы хотите нам что-то сказать? — насторожился Оливер.
Дженни перевела взгляд на него.
— Нет.
Ее поджатые губы показывали, что она вряд ли скажет что-то еще. Нам оставалось только вежливо распрощаться с присутствующими. Горничная, поджидавшая нас у дверей гостиной, покачивая толстым задом, проводила до выхода. У Макклейнов даже горничные ходят и смотрят высокомерно, как королевы, подумал я и усмехнулся.
— Я уж подумал, ты опять вцепишься в мажора, — покачал головой напарник, пока мы спускались с крыльца и шли по выложенной белой плиткой дорожке.
— Я держу себя в руках, хоть ты и знаешь, что о нем думаю.
— Хью!
Я обернулся. Дженни выбежала на крыльцо. Входная дверь осталась приоткрытой, но ни Макклейн, ни Стюарт-младший не вышли.
— Иди, — сказал Оливер. — Я уже понял, что при мне из нее слова не вытянешь.
Я не стал спорить. Подошел к крыльцу, поднялся на пару ступенек, чтобы наши с Дженни глаза оказались на одном уровне.
— Ты можешь проверить кое-что для меня? — робко спросила она.
— Что?
— Если будешь разговаривать с остальными девушками… спроси у них, снятся ли им кошмары. Спроси, умеют ли они чувствовать эмоции других людей. И знают ли они, что такое феромагер.
— Не понимаю, — нахмурился я.
— Просто спроси! — в ее голосе послышались жалобные нотки. — И если они все подтвердят это, спроси, знают ли они мистера Чедвика. Это тот самый совладелец…
— … «Джорджтаун-Кэпиталс», да-да, я помню это имя. Ты все-таки подозреваешь его?
— У меня есть кое-какие основания это делать, — ушла Дженни от прямого ответа. — И если мои слова подтвердятся, — она снова посмотрела мне в глаза, — знай, что ты нашел убийцу. И тогда, поймав его, ты ведь покажешь мне дело об убийстве мамы?
— Так ты рассказала мне это не для того, чтобы обезопасить себя, а чтобы обменять на сведения информацию из дела? — поразился я.
Уголки ее губ поползли вниз.
— Это очень важно для меня. А обезопасить себя я и сама могу.
— Весьма самонадеянно, — заметил я, — не принимать всерьез помощь тех, кто на самом деле может тебя защитить.
Дженни опустила глаза. Я разглядывал ее лицо: дрожащие ресницы, слегка курносый нос и манящие губы. Потом поднял руку, откинул прядь волос ей за плечо. Она вздрогнула и растерянно посмотрела на меня. Я поколебался, борясь с желанием поцеловать ее, и решил этого не делать.
— Будь осторожна.
— Я всегда осторожна, — ее лицо оставалось серьезным. — Больше, чем ты можешь себе представить.