— Твою ж… — выругался Оливер. — У нас в Центральном парке бродит медведь?
— Черт его знает, кто там бродит, Олли, — я потер лоб. — Честно говоря, два дня почти не спал, все пытался свести концы с концами. Даже мужа жертвы, этого мистера Бишопа, пытался прилепить к делу.
— У него алиби, — напомнил напарник.
— Сомнительное алиби, учитывая, что никто не видел, что произошло, а сам он якобы лежал без сознания. Если это был медведь… черт с ним, давай представим, что это на самом деле был медведь. Так вот, почему медведь так выборочно поступил? Убил одного и оглушил другого? Бред!
— Н-да, — согласился Оливер. — Похоже, стоит нанести еще визит Бишопу? Его в «дурку», кстати, не забрали?
— Не забрали, мы же не звонили туда. Только… — я прочистил горло, подбирая слова.
— Только, что? — насторожился напарник.
— Только я уже нанес ему визит.
— Без меня?! — Оливер выглядел так, будто увидел, как я превращаюсь в Деву Марию.
— Черт, Олли, — растерялся я, — у тебя рожала жена. Не мог же я взять и выдернуть тебя из больницы. Тем более, сам был ни в чем не уверен. Просто хотел еще раз расспросить нашего лунатика.
— И что он тебе сказал? — лицо напарника слегка смягчилось.
Я вспомнил, как долго стоял перед дверью Бишопа в подъезде, пропахшем средством для натирания полов и кошачьей мочой, как жал без конца на кнопку дверного звонка, оглядывался по сторонам, пытаясь понять, не наблюдает ли за мной в глазок кто-либо из соседей по лестничной клетке.
— Ничего, — наконец, ответил я. — Его не было. Судя по всему, минимум сутки: на столе протухла еда.
— Погоди, — Оливер побелел, и на этот раз, пожалуй, от злости. — Ты проник в квартиру? Без ордера?
— Да дверь хлипкая. Один удар ногой. Почти и шума не было.
На самом деле, шума было предостаточно, звук гулко разнесся по всему подъезду, но так как никто не вышел, моя совесть на этом успокоилась.
— Ты мог остаться без значка за такое, — судя по лицу, в напарнике боролись негодование и любопытство. — Было хоть из-за чего рисковать?
— Оказалось, что нет. Ничего, что хоть отдаленно можно было притянуть, как орудие убийства. У него в прихожей оленьи рога висели, обратил внимание прошлый раз? Я думал, может, какие еще охотничьи трофеи найду, что-то, похожее на когти… нет, все чисто. То есть, просто грязно.
Оливер растянул губы в улыбке, но взгляд его оставался холодным.
— А ты не думаешь, Хью, что эта белая штука в тоннеле, которую мы видели… ну помнишь, которая…
На моем столе оглушительно затрезвонил телефон, и мы оба вздрогнули.
— Тоддлер! — заорал Джус в трубку, как только я ее поднял. — Тебе почтовым голубем приглашение с вензелями послать?