В эти дни Ленин и его окружение раздавали самые невыполнимые обещания, лгали, маневрировали, или, по словам Троцкого, «импровизировали», — первых делегатов из Луги убедили не начинать братоубийственную бойню, а другую делегацию, возмущенную призывом «братания» с немцами, заверили, что теперь большевики за войну до победного конца. Одновременно в стоявшие на подступах к Петрограду войска были направлены агитаторы. В Луге их едва не прибили, но постепенно, по свидетельству историка С. П. Мельгунова, «агитаторы сделали свое дело и направили застрявших стрелков на грабежи в имениях». Власть большевиков смогла удержаться лишь благодаря разложению армии, над которым после Февральской революции много потрудились их предшественники из либералов и демократов. Достаточно вспомнить изданный 2 марта 1917 года ЦИК Петроградского совета рабочих и крестьянских депутатов «Приказ № 1», передававший власть в армейских частях «выборным комитетам представителей от нижних чинов», причем «всякого рода оружие должно находиться в распоряжении этих комитетов и ни в коем случае не выдаваться офицерам». Такие постановления были направлены на разложение и фактическую ликвидацию армии, и большевики лишь воспользовались их плодами.
Между тем влиятельные левые партии были заняты поиском компромисса с переворотчиками. «Переговоры, — писал С. П. Мельгунов, — интересовали лидеров господствующих партий революционной демократии гораздо больше, нежели непосредственная ближайшая судьба отряда Керенского. При переговорах они чувствовали себя в привычной сфере политического торга, под знаменем которого проходила их практическая деятельность в эпоху Временного правительства. Вооруженная борьба с большевиками в их сознании, в сущности, была уже перевернутой страницей». Эта, по циничному выражению Ленина, «болтовня и каша» завершилась 14 ноября соглашением большевиков с левыми эсерами, а еще через три дня — соглашением с меньшевиками о союзе и создании общего правительства. Соглашения 14 и 17 ноября стали решающей политической победой большевиков, потому что таким образом их власть получила влиятельных союзников и приобретала видимость законности. Этот союз не продержался и года, а «в 1919 году была посажена вся досягаемая часть эсеровского ЦК — и досидела в Бутырках до своего процесса в 1922». В том же 1919-м видный чекист Лацис писал о меньшевиках: «Такие люди нам больше, чем мешают. Мы их сажаем в укромное местечко, в Бутырки, и заставляем отсиживаться, пока не кончится борьба труда с капиталом», — читаем в первой книге «Архипелага Гулаг» А. И. Солженицына. Юная большевистская власть разобралась с бывшими союзниками, не дожидаясь окончания борьбы труда с капиталом.