Арле первый рассмеялся своей шутке, рассмеялась и Роберта. Это немного сняло напряжение. Подойдя к приемнику, Арле покрутил ручку. В ответ раздалось потрескивание. Потом — гул толпы, женские крики, дробь тамтамов. Чернокожий репортер надсаживался от крика — казалось, у него полон рот камней.
«Самолет с президентом Уфуэ-Буаньи на борту…»
— Допекли! — сказал Арле. — Надо же, заладили одно и то же.
Он нажал на клавишу и снова покрутил ручку. Может, на коротких волнах поймает Париж.
— Сегодня должны передавать рождественские программы.
В приемнике — шум, свист, урчанье. И вдруг, словно по волшебству, — чистый поток гармонии. Хор, оркестр.
— Гендель, — сказал Арле. — Явно английская станция. Слышишь, какой четкий звук?
Он возвратился на диван к жене, и какое-то время они вместе слушали музыку. Глаза у Роберты блестели.
— Жалкое в этом году Рождество!
— Что ты, Роберта, наоборот, чудесное!
Арле прижал ее к груди.
— Ты дверь закрыл? — спросила она.
— Конечно! На два оборота!
Он отстранился, чтобы взглянуть на жену. Роберта пыталась улыбнуться, но тень все еще туманила ее бледный взор.
— Если кто-нибудь придет… Никому не нужно открывать, Аль!
— Этой ночью никто сюда не войдет. Разве что начнут штурмовать виллу с пушками!
Он расстегнул ее дождевик и нежно через свитер провел рукой по ее груди.
— Ты обещала, что мы проведем Рождество в интимной обстановке, помнишь, Роберта? К девяти отошлем слугу… Ну вот, начался наш рождественский вечер. Салику нет Мы одни, на всю ночь закрылись в своем доме. Что может быть интимней!
Он потерся щекой о ее щеку. Она слегка отстранилась.
— Борода… Сколько дней ты не брился?
— Два дня или три… Не знаю. Как возвратился сюда, живу словно в бреду.
Вдруг они оба вздрогнули: совсем рядом зазвенел колокольчик. По радио. Концерт кончился. Замерла последняя нота.
— Десять часов, — сказала Роберта.
Она покрутила настройку, сбросила плащ.
— Кстати, мы что-нибудь ели?
— Кажется, нет, — ответил Арле.
Роберта отправилась на кухню:
— Пойду посмотрю, осталось ли что, какие-нибудь консервы. Увы, я приехала слишком поздно.
Арле услышал, как она открывает стенные шкафы, холодильник. Ее каблуки застучали по полу. Он не шевелился, смакуя свое счастье. Непривычно новое, неслыханное счастье.
— Есть сухой суп! — крикнула Роберта. — И мясное рагу с бобами. Ой, две бутылки шампанского, «Пол-Роже брют». Кладу одну в холодильник?
— Давай!
Он встал, стянул куртку, направился в ванную.
— Приведу себя в порядок. И побреюсь!