Диана отвечала Жоэлле такой же неприязнью, но уж это в объяснениях не нуждалось. Жоэлла находила Диану некрасивой и вульгарной, как и всех женщин, окружавших ее отца; чтобы Жоэлла, которая была если не красивее, то, во всяком случае, моложе Дианы, не устроила на свадьбе скандал, ее пришлось отправить в Савойю, к дальним (в прямом и в переносном смысле) родственникам.
— Без четверти четыре! — кисло заметила Диана. — Не мне вам советовать, дорогой мэтр, но, будь Жоэлла моей дочерью, я обратилась бы в полицию.
Лежанвье пребывал в нерешительности. Сердце его колотилось у самого горла.
— Выпейте глоток, дорогой мэтр! — вмешался Билли — он все еще был здесь. — И позвоните… Лапушка права…
Лапушка?.. Правда, Билли Гамбург называл так всех женщин, но все же момент для подобной фамильярности, как показалась Вернеру Лежанвье, был выбран неудачно. Позволил бы он себе когда-нибудь назвать «лапушкой» Дото?..
— Алло! — нетерпеливо выкрикнул адвокат в трубку. — Алло!
— Уголовная полиция, — отозвался равнодушный, но властный голос.
Лежанвье положил трубку на рычаг. Он вдруг понял, с кем ушла Жоэлла, и решил, что блюстителям порядка это знать совершенно необязательно.
Пять часов утра.
Билли Гамбург наконец убрался — после слезливого звонка Дото. Диана с сожалением поднялась в свою комнату.
У дома с визгом затормозил автомобиль и укатил прежде, чем в замочной скважине звякнул ключ. Тихонько отворилась и затворилась входная дверь, и по плиточному полу вестибюля бесшумно заскользили мягкие мокасины.
На пороге своего кабинета показался Вернер Лежанвье — он успел облачиться в тонкий домашний халат, который только подчеркивал его тучность.
— Жоэлла!
Девушка, которая поднялась уже до середины лестничного пролета, удивленно обернулась.
— Привет, Вэ-Эл!
— Мне нужно с тобой поговорить.
— В такое время? А завтра нельзя?
— К сожалению, нет.
— Ну давай, — вздохнула Жоэлла.
Адвоката, как всегда, покоробил наряд дочери — короткое пальто с капюшоном и джинсы, — делавший ее этаким неудавшимся мальчишкой.
— Где ты была?
— Какая разница?
— Я спрашиваю: где ты была?
— В «Розовой розе» — это тебе что-нибудь говорит?
— Рок-н-ролльное кабаре?
— Да, самое модное.
— И… кто же привез тебя домой?
Жоэлла подошла к креслу, плюхнулась в него, повернула колпак торшера, чтобы свет не падал прямо на нее, закинула ногу, на ногу и закурила вытащенную из кармана измятую сигарету.
— Допрос третьей степени, Вэ-Эл? В таком случае я буду говорить только в присутствии своего адвоката!
Лежанвье, который стоял за письменным столом, упираясь в него ладонями, с большим трудом сдержался.