— Почему же в таком случае вы на ней не женились?
— Я… я был не совсем в ее вкусе и зарабатывал в ту пору жалкие гроши. Много лет после этого мы не виделись, и только случай свел нас незадолго до того, как она стала госпожой Лежанвье…
— После чего вы снова с ней переспали?
— Нет, даю слово! Она этого не хотела…
— Тогда как вы, конечно, к этому стремились?
— О Господи, мэтр. Да тут как ни ответь — вы все равно обидитесь.
— И вы продолжали за ней ухаживать?
— Я… я продолжал питать к ней глубокую привязанность.
— Более глубокую, чем к своей жене?
— Ну, это было не одно и то же…
— Вы, разумеется, раньше меня узнали, что она спит с Лазарем?
— Д-да.
— И возненавидели ее?
— Н-нет, я… я пытался воззвать к ее благоразумию, всячески убеждал в том, что этот тип недостоин ее, но…
— Но?..
— Он словно околдовал ее.
— Дото знает, что вы с Дианой..?
— Боже мой, конечно нет! — Билли посмотрел на адвоката так пристально, словно обнаружил перед собой совершенно незнакомое лицо. — Надеюсь, вы не скажете ей? Она способна на все…
— Нет, — заверил его Лежанвье. — Молите Бога, чтобы она не подслушивала под дверью.
«Как всё сразу становится ясно, когда узнаёшь, что ты рогоносец… Все недомолвки, намеки, недоразумения… И тебе уже недостаточно задаваться вопросом, сколько раз это было, ты начинаешь подозревать своих лучших друзей… Может, и Меран тоже, кто знает? И Арну, и Соваж? Стоит только подумать об этом, как все мужчины, которые вращаются в сфере притяжения одной и той же красивой женщины, образуют большую семью, подобно тем крохотным птичкам, которые пьют нектар из одного и того же цветка…
Но сегодня все это уже не имеет никакого значения. Главное — не дать отвлечь себя от цели».
— Вы знали, что в день убийства Лазарь с Дианой должны были встретиться?
— Нет. Откуда, по-вашему…
— Давайте вспомним показания Лазаря на процессе. У них было назначено свидание в загородном ресторане неподалеку от «Вязов», в «Ивняке». Лазарь напрасно прождал там Диану до вечера.
— Это он так говорит!
— Нет, — заявил Лежанвье, сжигая свои корабли. — Я собственными глазами видел записку, бесспорно написанную рукой Дианы, где она назначала время: четыре часа. Записку, которую я уничтожил, как…
— Как что? — живо заинтересовался Билли.
— Как уничтожил или сфальсифицировал другие улики, — безмятежно закончил Лежанвье. — Говорящие в пользу Лазаря.
Билли утер ладонью взмокший лоб. Быть может, правильнее было бы все отрицать, до конца стоять на том, что между ним и Дианой никогда не было никаких иных отношений, кроме дружеских? Нет, раз уж Лежанвье их заподозрил, то он докопается до истины в течение двадцати четырех часов… Но накануне казни и двадцать четыре часа идут в счет!