Арле открыл глаза, машинально ощупал бок. Пальцы наткнулись на твердый предмет. Он повернулся и в полумраке разглядел револьвер. Как он очутился в кровати? Арле не помнил. Видимо, накануне, вернувшись из поездки в окрестности «Биде», он вынул оружие из ящика стола и унес в спальню. А тут его сморило, и он заснул, как бродяга, в одежде, даже не сняв ботинок. Дверь осторожно отворилась. В комнату вошел Эдуар.
— Воров ты не боишься! Все двери открыты!
— Который час?
— Около одиннадцати. Ты спал?
— Да, только лег и сразу отключился…
Эдуар раздвинул занавески: над головой нависли низкие предгрозовые облака. Комнату наполнил зловещий свет.
— Нет, старик, нет, — воскликнул Эдуар и живо подскочил к брату.
Он схватил револьвер и положил так, чтобы Арле не мог достать.
— Надеюсь, ты не всерьез?
Арле сидел на кровати, приглаживая руками всклокоченные волосы.
— Не знаю. В какой-то момент, может, и всерьез, вчера вечером…
На него вновь обрушилась приглушенная было сном реальность: вчерашнее смятение, вопросы, которыми он терзался перед тем как заснуть.
— Вчера после кладбища я был там, где ее нашли. Говорил со смотрителем.
Тучный Эдуар неуклюже присел на край туалетного столика.
— И что он сказал?
— Тело было страшно изуродовано. Он никогда не видел такого искромсанного утопленника.
Эдуар закурил.
— Ну, это известно… акулы…
— Да, но в этом месте такого не бывает, — перебил его Арле. — Рыбы жрут тела, которые уже повреждены. Те, что разбились о скалы Вриди.
Облако дыма окутало Эдуара.
— Ну и как твой негр это объясняет?
— Он сам не понимает.
— А ты?
Согнувшись, Арле массировал виски.
— У меня это весь вечер не шло из головы. Слова смотрителя, и не только они. Есть и другие непонятные вещи. Посуди сам, Эдуар. Роберта говорит всем, что отправляется в Гуильё. И ее вроде бы видели уже в дороге. А на следующий день ты находишь ее машину перед гаражом. Это уже странно, как по-твоему? Или еще. Роберта редко купалась одна, а в море вообще никогда не заходила. Во всяком случае тут. Помню, она говорила, что однажды, когда она только приехала сюда, ее захлестнуло волной, ударило о дно и выбросило на песок в полуобморочном состоянии. Роберте этого хватило: она раз и навсегда зареклась заходить в море. Боялась, понимаешь? Она боялась моря.
Его голос зазвучал глуше.