Взяв ружье и сумку, я посмотрел на присутствующих, никто против моих действий не возражал, закинув сумку на плечо, я пошел вслед за офицером. Свернув в переулок, офицер привел меня к зданию с вывеской, на которой была нарисована свинья обнявшая бочку.
«Да это же трактир!» — обрадовался я.
Офицер, переговорил с мужиком стоящим за стойкой, и с видом человека исполнившего свои обязанности направился к выходу, бросив в мою сторону весьма неприязненный взгляд.
«Так не пойдет! — подумал я. — Надо попытаться примириться, лишние враги мне не нужны».
Окликнув офицера, я сделал приглашающий жест за один из столов стоящих в зале. Немного подумав, он уселся за стол. Солдатам я указал на другой стол. Подойдя к трактирщику, я продемонстрировал ему серебрушку, жестами показал, что ем и пью, рукой указывая на наши столы. Трактирщик понятливо кивнул и ушел в заднюю дверь.
Я присел напротив офицера, похлопал себя по груди рукой и сказал:
— Вик!
«Вряд ли он сможет произнести мое полное имя». - подумал я.
— Антер! — указал на себя офицер.
Правда, произнес он несколько слов, но я запомнил, только первое и не факт, что понял имя правильно.
«А может, это и не имя? Может быть звание? Например лейтенант? — я решил, что на первое время сойдет. — Назвать лейтенанта — лейтенантом, не оскорбление».
Понимая, что сидеть в ожидании обеда молчком не серьезно, я для завязки общения достал из кошелька жемчужину и три монеты: золотую, серебряную и медную. Указывая на жемчужину, спросил, у внимательно наблюдающего за моими манипуляциями Антера:
— Сколько стоит?
Потом поочередно прикоснулся к каждой из монет.
Антер сначала вскинулся, видно я опять сделал что-то не то, но быстро взял себя в руки. Очевидно, он вспомнил о том, что я иностранец, и об инструкциях начальства. Виновато разведя руками, я повторил вопрос. Поняв, что от меня не отвязаться, Антер указал на серебрушку и показал десять пальцев. Я выложил столбик из десяти серебряных рядом с жемчужиной.
— Правильно? — спросил я.
Антер кивнул. Дело пошло! Через десять минут я знал, что золотой равняется пятидесяти серебряным. Серебрушка — ста медным монетам. Что мой нож никуда не годится, и его стоимость не превышает пятидесяти медяков. Посетители трактира наблюдали за нами во все глаза.
Тут принесли вино, мясо и зелень, после второго кувшина Антер повеселел и начал глядеть на меня более дружелюбно. Подозвал к нам за стол какого-то опрятно одетого старичка, сидевшего за соседним столом, и что-то долго ему втолковывал, поглядывая на меня.
Старичок представился, каким-то труднопроизносимым именем, видя мои затруднения, он хлопнул себя по груди и сказал: