Опустившись на скамью рядом с девушкой, ведунья прошептала:
— Приветствую тебя, Маленькая Птичка. Как видишь, наши тропки вновь идут рядом.
— Молчать! — раздался грубый оклик направившего на нее острие копья стражника. Губы Регины насмешливо изогнулись, брови взлетели от негодования, но, сдержавшись, она все же послушно затихла, подняв вверх указательный палец. Этим жестом Регина призывала свою воспитанницу сохранять выдержку.
Постепенно уверенность колдуньи передалась Маленькой Птичке. Кристина перестала реагировать на галдящую за спиной толпу, закрыла глаза и предалась мечтам, которые унесли несчастную за тридевять земель… Она видела себя стоящей у распахнутого узорчатого окна и смотрящей на площадь незнакомого города, узкие улочки которого путались, словно нитки в клубке, сплетались в замысловатые узелки. Небольшие площади окружали каналы, наполненные изумрудной морской водой. По водной глади одного из них скользила странная изогнутая лодка, черная как смоль. Из лодки доносилась тягучая грустная песня, которую пел стоящий на корме мужчина с длинным веслом в руках.
Кристина почувствовала запах морской воды и водорослей, услышала протяжные крики чаек, которых дети кормят хлебными крошками, подбрасывая их вверх. Нежный бриз развевает волосы, а любимый художник, стоя рядом, пишет ее портрет…
— Прошу всех встать! — раздался резкий, словно выстрел аркебузы, голос секретаря. Кристина испуганно вздрогнула. Зал затих, горожане все до единого встали в приветствии. Судьи прошествовали гуськом к столу, стоящему на возвышенности. Подагрический бургомистр ковылял в начале процессии, таща впереди себя распухшее от хорошей жизни брюхо; за ним, звеня шпорами, прошагал неизвестный статный военный, и, наконец, под восторженные крики зала у судебного стола появился Конрад Справедливый.
Краем глаза девушка заметила, как сжались кулаки стоящей рядом Регины. Кристина удивленно взглянула на нее и оторопела. От румянца на лице знахарки не осталось и следа. Щеки залила смертельная бледность, на скулах сжались желваки, губы превратились в тонкую линию. В черных глазах клубилась нескрываемая ненависть, смешанная с презрением и страхом.
Не решаясь задать волнующий ее вопрос, Кристина взглянула на рассевшихся напротив судей. Конрад спокойно оглядел девушку, уголок его рта дрогнул и на мгновение приподнялся, в глазах мелькнуло предостережение: «Будь внимательна!»
Переведя взгляд на Регину, епископ долго разглядывал ее с совершенно непроницаемым лицом. Лишь глаза, в которых сквозила тоска, сдобренная ненавистью, открыли Кристине истину.