Маша, так и не сошедшаяся близко ни с кем, старалась большую часть времени проводить в компании гида-фотографа. Он был не против, всегда занимал соседнее место в автобусе или ресторанах, выполняя тем самым поручение Елены — опекать подругу.
Такое внимание к незнакомой участнице не могло не вызвать удивления и легкого раздражения. У девушек сразу появился повод для сплетен. Интрижка дала новую тему для обсуждений, а слежка разнообразила досуг.
— Не знаю, девчонки, как вам, а по мне фотограф неплох. Ножка его подвела, а в целом… душка. Одни глаза чего стоят и улыбка…
— Молчи! Он вполне секси. Я не прочь оказаться на месте этой малявки. Кто она такая вообще?
Девушки замолчали, заметив приближение Маши.
Признаться, ей немного льстило внимание симпатичного парня и совсем не раздражали завистливые взгляды. Ревность женской половины добавляла в застоявшуюся кровь куража.
Шла вторая неделя октября.
Прогулка на теплоходе в Гандрию, колоритный рыбацкий поселок, сохранивший аутентичный лик, поначалу не обещала быть безмятежной. Ранним утром свинцовые тучи, зацепившиеся за горы, окружили со всех сторон озеро и грозили дождем. Но к полудню случилось чудо. Северный промозглый ветер сменил направление, от унылых облаков не осталось и следа, а солнце запалило по-летнему. Собравшиеся на верхней палубе участники группы скинули осенние плащи и куртки и с наслаждением растянулись на деревянных скамейках.
За бортом теплохода проплывали кварталы города, перешедшие в парк с опустевшим пляжем. Следом на бархатных холмах среди пирамидальных кипарисов и взъерошенных ветром пальм замаячили виллы богатых швейцарцев.
Лугано — город-микс, город-фьюжн, как и вся страна, поразительно точно, как по линейке, разделенная на части, где люди говорили на разных языках, имели различные обычаи, культурные традиции, архитектуру. Как на протяжении веков швейцарцам удалось совместить немецкую педантичность и аккуратность, французское легкомыслие и щедрость с итальянским шармом и безалаберностью? И все это на территории, соизмеримой по площади с Московской областью. Еще одна неразгаданная тайна.
Маша стояла у поручней, любуясь то прозрачной глубиной, то бликами переливающейся на солнце изумрудной воды, то отражающимися в ней величественными горами. Следила за белыми барашками волн, разбегающихся из-под кормы и растворяющихся в зеркальной глади. Она поймала себя на мысли, что уже не первый раз с момента приезда в Швейцарию задумывается о вечности.
Максимильян появился неожиданно. Казалось, несколько мгновений назад был слышен его смех в компании щебечущих девушек, воспользовавшихся выглянувшим солнышком и занявшихся очередной фотосессией, как вдруг он по-дружески толкнул ее в бок и обиженным голосом произнес: