— Мне все равно, кем ты себя считаешь египтянин, врачом или отравителям. Я отдал тебе приказ, указал путь следования и мне совершенно не интересно как ты исполнишь мою царскую волю! — изрек царь и властно стукнул ладонью по поручню кресла.
— Но, почему, я, государь?! — спросил жрец, — разве мало у тебя слуг более искусных и проворных в тайных поручениях?
— Потому, что ты и так слишком много знаешь, жрец! Многие люди, знавшие десятую долю того, что знаешь, ты, уже лишились своих голов, а ты все ещё жив. Не гневи меня, Нефтех и не заставляй меня раньше времени прервать наше с тобой знакомство.
— Твоя воля для меня закон, государь, хотя мне впервой заниматься подобными делами — сокрушенно вздохнул египтянин.
— Все начинают делать, что-нибудь в первый раз. Прекрати вздохи и скажи, как и когда ты намерен исполнить мою волю — приказал жрецу Александр и тот погрузился в размышление.
Сидя в кресле потрясатель Вселенной с интересом разглядывал лицо Нефтеха. Он надеялся увидеть у жреца хоть какие-то признаки неуверенности или испуга, однако ничего подобного, к своему тайному неудовольствию Александр не заметил. Назначенный им в убийцы египтянин был спокоен и сосредоточен при решении поставленной перед ним задачи.
Свечи в светильнике не успели уменьшиться ровно на ноготь, а Нефтех уже принялся излагать монарху свой план мести.
— Есть один лечебный настой, государь, что принятый человеком в большом количестве приведет к его преждевременной смерти.
— И как долго он будет умирать? — живо поинтересовался Александр.
— Около месяца, государь — ответил Нефтех и, заметив гримасу неудовольствия, поспешил добавить, — не могу обещать, что его мучения будут подобно мукам хилиарха Гефестиона, но страдать он будет сильно, и ты обязательно услышишь его крики.
— Даже так? — усомнился Александр.
— Именно так, государь — невозмутимо заверил его жрец.
— Когда же ты это намерен совершить мою месть?
— Сразу после воссоединения твоих кораблей с флотом Неарха. Я слышал, что перед выходом в море ты собираешься принести жертвенные дары богу Посейдону?
— Да, так оно и есть. Ну и что? — подтвердил удивленный царь, не понимая, куда клонит ловкий египтянин.
— Думаю, никто не будет против, если после этого ты решишь угостить свою свиту вином. И для этого прикажешь подать себе чашу Ахилла, а гостей будешь потчевать из чаши Патрокла, оказывая им этим огромную честь.
— Нет!! — возмущенно воскликнул полководец, но жрец пропустил его слова мимо ушей.
— Так было при царе Филиппе, и все недовольные и несогласные твоими действиями решат, что ты хочешь вернуться к старым македонским традициям. За сутки до жертвоприношения Посейдону я смажу стенки и дно чаши специальным настоем. К утру, он высохнет, но не потеряет своей губительной силы. По твоему приказу, Иолай сам нальет в неё вино, и собственными руками передаст брату смертельную чашу.