— Теперь понятно, — сказал Римо, не имевший ни малейшего представления о парусниках класса "А".
Он начинал подозревать, что «наверху» опять что-то напутали. Вот он сидит и смотрит на корабль, корабль этот большой, ну и что? Он слышал вокруг себя речь на разных языках и понимал, что здесь присутствуют не только американцы. Но он не мог понять главного: зачем здесь сидит он сам? Есть ли здесь кто-то, кого он должен увидеть и запомнить, а потом убрать? Существует ли какой-то четкий план, конкретный замысел, в который он должен проникнуть?
Поблизости кто-то закурил. В помещении и без того было душно от потных человеческих тел.
— Бросьте сигарету, — сказал Римо.
— Сначала извинитесь за свой тон! — потребовал резкий гортанный голос.
Папироса продолжала дымить. Римо выхватил изо рта соседа тлеющий окурок и бросил на пол. Тот хотел было зажечь другую сигарету, но Римо отобрал у него зажигалку. Оратор у экрана говорил о том, как важно объединить усилия, чтобы предотвратить международную катастрофу, когда его внимание привлек конфликт в заднем ряду.
— Мы собрались здесь, чтобы спасти планету, — с укором сказал он в зал. — Что происходит?
— Он первый начал, — сказал Римо.
Его сосед заявил, что ничего не начинал. Он — руководитель албанской контрразведки и не мог ничего начать.
— Нет, начал! — упорствовал Римо.
— Джентльмены! Всего лишь через месяц представители наций мира вручат нам свои жизни, доверяя нашему искусству и способности их защитить. Мир ожидает, что мы выполним свой долг. Неужели надо напоминать, что мы должны действовать в духе сотрудничества? Мы собрались здесь не для того, чтобы заработать политический капитал; мы должны гарантировать сотням съехавшихся со всех концов мира делегатов и тысячам людей из обслуживающего персонала, что они не пойдут ко дну. Джентльмены! Наша задача проста — предотвратить величайшую в истории планеты морскую и дипломатическую трагедию, трагедию, которая вполне может привести к третьей мировой войне. В свете этого я прошу, убедительно прошу преодолеть ваши несущественные разногласия. А теперь я хочу услышать серьезное и обдуманное разъяснение инцидента в заднем ряду.
Глава албанской контрразведки заявил, что в интересах международного сотрудничества он впредь воздержится от курения в зале.
— Вот видите? — сказал Римо. — Я же говорил.
Но тут встал человек, назвавший себя сотрудником американских секретных служб. Он заявил, что этот американец не выражает позиции Соединенных Штатов, и принес извинения Албании за его грубость. Албанцы их приняли. Раздались жидкие аплодисменты.