– Вот видите, молодой человек, – сказал он, – теперь вы меня ищете.
– Да, ищу, чтобы выразить горячую благодарность другу моего деда, – ответил Деронда; – я много обязан вам за ваши заботы обо мне.
– Так вы не сердитесь на то, что вы не англичанин? – спросил радостно Каломин.
– Напротив, я очень благодарен, что вы помогли мне узнать тайну моего происхождения.
– Садитесь, садитесь, – сказал поспешно Каломин. Он начал пристально рассматривать молодого человека. – Вы мне доставили большое удовольствие своим посещением, – продолжал он. – Я вижу в вас моего друга, каким он был в молодости, и меня радует, что вы более не чуждаетесь своего народа…
Вы добровольно и от чистого сердца говорите: «я внук Даниэля Деронда?»
– Конечно, – отвечал Деронда, – но я и никогда не обращался презрительно с евреем только потому, что он еврей.
– Очень хорошо, – произнес Каломин, закрывая лицо рукою. – Но я спас вас для нашего народа. Мы с вашим дедом, Даниэлем Деронда, еще детьми поклялись быть вечными друзьями. Его хотели ограбить после смерти, но я спас то, что он ценил дороже всего на свете и завещал своему внуку, – а теперь я возвращаю ему и этого внука, которого у него хотели отнять.
Каломин вышел в другую комнату, через минуту возвратился, неся шкатулку в кожаном чехле, и передал ее Деронда.
– Не можете ли вы мне сообщить некоторые подробности о моем деде? – спросил последний.
– Вы, вероятно, были бы таким же человеком, как ваш дед, если бы не получили английского воспитания, – ответил Каломин. – Вы очень похожи на него лицом, – но у него было более решительное выражение. Железная воля просвечивала во всех его чертах. С детства он всасывал в себя знание, как растение – дождевую влагу. Специально же он занимался математикой и учением о жизни и здоровье человека. Он путешествовал по разным странам и многое видел и исследовал лично. Мы занимались с ним вместе, но он всегда заходил гораздо дальше меня. Мы оба были ревностные евреи, но он постоянно думал о будущности нашего народа. Будьте достойным его внуком, молодой человек. Вы назовете себя евреем и будете исповедовать веру ваших отцов?
– Я буду называть себя евреем, – отвечал Деронда, несколько побледнев, – но я не мог исповедовать ту, именно, веру, которой держались отцы. И у них вера несколько расширилась, и они учились многому у других народов. Но я чувствую, что для меня выше всего долг к нашему народу, и если можно чем-нибудь восстановить и улучшить общую жизнь моих соотечественников, то я посвящу этой задаче всю свою жизнь.
– Вы думаете о будущем; вы настоящий внук Даниэля Деронда, – сказал Каломин.