Утро наступило внезапно. Еще секунду назад она была в объятиях Морфея, а в следующее мгновение испуганно моргала, глядя в пространство. Потолок был белый, а плотные шторы, из-за которых лился мягкий свет – темно-лиловыми, стены – оттенка цветов сирени. Около окна расположилась целая оранжерея и только благодаря этому Саша вспомнила, где находится. Более того, рядом с ней, по ощущениям находился еще один человек, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться кто он. Девушка лежала в его объятиях, вдыхала чистый мужской запах, отчего у нее закружилась голова, а в животе затрепетали бабочки. Глупое и романтическое ощущение на мгновение заняло все мысли, но справившись с ним, Александра решила продолжить осмотр комнаты, стараясь не разбудить спящего рядом мужчину. Кусочек ковра, который она могла видеть не поворачивая головы, был насыщенно фиолетовым, с каким-то геометрическим узором. Напротив кровати стоял комод цвета светлого ясеня, а над ним пристроился огромный жидкокристаллический телевизор. Чтобы продолжить изучение комнаты, ей необходимо было повернуть голову. В тот момент, когда она изо всех сил пыталась не потревожив лежащего рядом мужчину, слегка развернуться, заметила, что ярко-голубые глаза с улыбкой смотрят на нее.
– Доброе утро, – сказал он хриплым ото сна голосом. Саша в смущении оторвала голову от его плеча и села, тут же скривилась от боли во всем теле после резкого движения, и вернулась обратно.
– Доброе, но не уверена, что утро.
– Больше тебе скажу, я уверен, что давно не утро. В лучшем случае мы проснулись к вечеру.
– Тогда почему утро?
– У русского человека, когда проснулся, тогда и утро, вспомни первое января.
– Точно, – улыбнулась она, – а ты давно не спишь?
– Нет, не очень, – уклончиво ответил он, – боялся тебя разбудить.
Ситуация в целом была несколько неординарна. Девушка практически лежала на мужчине, одетым в одни джинсы и те не застегнутые должным образом, а на ней была лишь безразмерная футболка с пингвином, доходившая до середины бедра, но в данный момент выставляющая на всеобщее обозрение ее кружевное белье. Казалось, она не заметила этого и продолжила изучать обстановку в комнате. Возле комода в небольшой нише стояло старомодное кресло-качалка и низкий журнальный столик, а на перпендикулярной к нему стене, пристроились дверь и еще один монстроподобный шкаф со светлыми резными дверцами. Около кровати нашла свое пристанище высокая тумбочка, а над ней висел изогнутый рожок ночника. Но самое интересное в комнате находилось над кроватью, надо заметить очень большой и застеленной постельным бельем розово-лилового оттенка. Над изогнутым изголовьем висела картина Владимира Куша: Алые паруса. Ей нравилось творчество Куша, и голубое небо с розовыми цветами как нельзя лучше вписывались в интерьер.