– Опять – вздохнул ученый – давно этого не было. Не волнуйся Володь, есть дубль, через пятнадцать минут все будет готово.
– Что значит опять? – не успокаивался генерал.
– Да уймись ты – немного резко осадил его Смирнов. – помнишь, когда мы только начинали данную практику по внедрению в открытые нами миры подготовленных "Объектов" такое тоже случалось, всего несколько раз, но все же. Мы разобрались с этим.
– И?
– Во время внедрения происходит пространственно-временной прокол.
– И? – повторил генерал.
– Что и? Я не знаю, куда исчезали объекты. Может сейчас во вселенной, нашей или параллельной, если такая существует, намного больше лояльных Империи миров, чем мы думаем на самом деле.
– Они не погибли?
– Точно нет.
– Откуда знаешь?
– Предчувствую.
– Ведун – все же улыбнулся Романов.
– Ага.
Пока друзья пили ароматный чай, который им принесли подчиненные Смирнова, "Объект 002" со Спутником были доставлены в помещение, которое занимал совсем недавно его предшественник с номером 001. На этот раз атмосферный лифт доставил их по назначению.
– Забыл спросить – устало проговорил Романов – а имя у объекта есть?
– Да – кивнул проф – Атей, что на скифском обозначает Тайный.
– В точку, что ни говори – кивнул генерал – а у Спутника?
– Сай, так назвал своего симбионта сам парень.
– Какой?
– Оба, они же клоны.
– И что это значит?
– На одном языке это звучит как "находящийся подле или рядом".
– Хм, вернее и не скажешь. Ладно, пойду докладывать императору. Вечером у меня. Не забудь Марию.
– Добро – устало, но с чувством хорошо выполненной работы произнес ученый.
В освоении Аркадии начался новый этап.
Иные сферы
По огромному светлому залу, с величественными колоннами, со стенами, завешанными гобеленами, изображающими эпические битвы, с развешанным повсюду оружием и доспехами, закинув руки за спину и грозно сдвинув брови, ходил воинственного вида мужчина. На нем был золоченый доспех, кираса которого была украшена чеканкой в виде вставших на дыбы двух могучих жеребцов. Кольчужная юбка колыхалась в такт его широких шагов, а эхо от звука подкованных сапог металось от одной стены невероятно большого зала к другой.
На скулах сурового лица играли желваки. Глаза, со сверкавшими в них искорками безумной ярости, были сощурены и представляли собой две узкие щелочки, отчего узнать их цвет не представлялось никакой возможности. Концы длинных усов были заложены за уши, но когда, дойдя до определенного им самим места, он резко разворачивался, чтобы начать путь в обратном направлении, они вылетали, и мужчина был вынужден их снова водружать на место.