Удивлена тем, что герцог поднял эту тему. Но все же, не взглянув на него, я ответила:
— Меня разочаровало ваше стремление наказать за собственный просчет того, кто априори слабее. Очень показательно, лорд оттон Грэйд. И характеризует вас как слабого, несдержанного и малодушного человека. Разочарована ли я? Да! Особенно перспективой стать вашей женой.
Я не ожидала продолжения беседы и тем более проявления откровенной циничности:
— Поверьте, леди Уоторби, разочарования сопровождают все браки. Любая девица жаждет любви и, не находя ее…
— Речь не о любви! — перебила я герцога и, прекратив рассматривать узор на собственных перчатках, подняла голову и взглянула в его черные злые глаза. — Речь об уважении, лорд оттон Грэйд. Уважение — вот основа любого успешного брака. А я… — голос неожиданно сорвался.
Мы приближались к баркентине, ее огромная корма словно надвигалась, и фигура герцога терялась на фоне потемневшего дерева, и выглядело это как-то зловеще.
— Вы что? — потребовал продолжения последний представитель военной династии Грэйд.
— Я утратила к вам всяческое уважение, — почти шепотом произнесла. — И мне не страшно, мне крайне неприятно думать о будущем.
Паром мягко соприкоснулся с бортом «Ревущего», и в тот же миг с корабля были сброшены веревочные лестницы и тросы. А затем темный каплеобразный сгусток метнулся с паруса самой высокой мачты, и Янир перестал быть тентом. Жаркое летнее солнце вдруг стало нещадно палить, ветер подул сильнее, значительно сильнее заколыхался и паром. А два духа слаженно и быстро грузили тюки и оружие, в то время как матросы и солдаты сноровисто взбирались на борт… по веревочной лестнице, и других способов подняться не наблюдалось.
Лорд Грэйд медленно подошел ко мне, протянул руку. Он не произнес ни слова, я и так понимала, что мне волей или неволей придется сопровождать его в этом плавании. Но все же протянуть руку и коснуться пальцами его ладони мне казалось… полным признанием своего поражения.
— Я подниму вас, — холодно произнес герцог, — или же Янир. Руку, Ариэлла.
Медленно протянула… жесткие пальцы лорда Грэйда сжали почти болезненно, не поднимая — выдергивая меня из кресла… но степень своей ярости герцог более не демонстрировал, сопроводив меня до края парома, туда, где двое матросов придерживали веревочную лестницу, ожидая нашего приближения.
— Просто обнимите меня, я подниму сам, — предупредил лорд Грэйд, останавливаясь перед лестницей.
— Прошу прощения, — я высвободила ладонь из его цепких пальцев, — однако не вижу сложности в том, чтобы самостоятельно подняться, — произнесла, не глядя на герцога.