А насчет Симочки двух мнений нет. Это же Симочка, настоящая женщина, а не конь в юбке, каких навалом в их объединении. Целый табун — стекла дрожат от топота копыт. "Ну че, Шилов-Мылов, опять стреляешь? Трояк до аванса?" А когда настроение лирическое, то так: "Ну че, Шилов, курнем на пару?"
А Симочка… Нет, вообще-то женщина — это балласт в любом производстве. Но такие, как Симочка, в структуре их объединения необходимы: всякое предприятие должно, как известно, состоять из умных мужчин (мозговой центр) и красивых женщин (питательная среда для этого центра, этакая "чашка Петри"). Тогда научный прогресс быстро поскачет в гору. Деловые качества для "чашки Петри" не строго обязательны, хотя Симочке их не занимать.
Зайдешь к ним в экономический: "Симочка, как насчет сметы? Горю!" — "Сделаем. Завтра — пойдет?" Нет, это вовсе не значит, что — всегда пожалуйста. И отказывала, бывает. Но как! Ах, как эта женщина умеет отказывать!.. Уходишь, будто миллион выиграл.
А если к этому добавить, что Симочка и по-немецки шпрэхает. Не шибко, конечно, но вполне достаточно, чтобы немцы ее понимали.
А теперь в одну страну в одной группе. Симочка, Шилов и еще третий, из лаборатории. Некто Правый, но он не в счет. Даже фамилия у него какая-то несерьезная: Правый. А если он не прав — все равно Правый? И быть "левым" ему как бы уже неудобно. Потому что на роду написано: правый. Нет, несерьезная, дурацкая фамилия, прямо скажем. Шилов — тоже не ахти, но все же в ней есть острота, интрига, подковырка. А Правый — скучно, пресно. У Симочки — тонкий вкус, разберется.
Не верилось до последней минуты: неужто все так просто? Выиграл жеребьевку, оформил документы, полетел. Но именно так оно и было. Сверкающий, многоликий, многоязычный аэровокзал в Афинах рассеял последние сомнения: Шилов в Греции. Нет, подумать только: он, Шилов, и Древняя Эллада! Родина богов. И не только совместимы — страна эгейской культуры находилась теперь как бы в зависимости от Шилова, от его туристского настроения. Вот, дескать, Михаил Семеныч, извольте взглянуть: это — Акрополь, цитадель античной культуры, центр… и так далее. А это — памятники византийского средневековья (все они значились в программе). А это… Нет, это — не так важно для мировой цивилизации.
Нет уж, позвольте! Позвольте мне решать — что важно, а что — нет.
А вот это мне и самому неинтересно. Да плевать, что палеолит, — неинтересно, и все тут. Не хочу!
Шилову категорически везло на родной земле. Разрешалось взять только одну по ноль пять (от сорока градусов и выше) и одну — сухого. А он проскочил через таможню с двумя "Сибирскими". Решил: отберут — черт с ним, а нет — лишняя бутылка за рубежом — это целый клад! Ведь одну придется пожертвовать на встречу Нового года — так договорились ("Новый год в Древней Элладе, на родине Гомера! Это ли не романтика?"). "Одну отдам на общее благо, пусть, — рассуждал Шилов, — а одну разопью с Симочкой. После официального торжества". В самолете он поделился с ней своим планом. Симочка одобрительно улыбнулась, ее ладонь легла на подлокотник рядом с его рукой — сиденья достались рядом, тоже счастливое совпадение.