— Чем плох мой вид? — воинственно осведомилась Дульси.
— Твоя одежда ничего в тебе не скрывает, — сухо заметила Мейми и, прежде чем Дульси успела что-то ответить, спросила: — Что произошло между Джонни и Чинком у Дики Уэллса в прошлую субботу?
Над верхней губой Дульси показались капельки пота.
— Все одно и то же. Джонни так меня ревнует, что когда-нибудь он на этой почве рехнется.
— А зачем ты его подзуживаешь? Разве обязательно вертеть задом перед первым встречным мужчиной?
Дульси изобразила праведное негодование.
— Мы с Чинком дружили еще до того, как я познакомилась с Джонни. Я не понимаю, почему я не имею права с ним поздороваться. Джонни, между прочим, не забывает своих прежних пассий, а у нас с Чинком вообще ничего не было…
— Детка, ты же не хочешь сказать, что весь сыр-бор разгорелся только потому, что ты поздоровалась с Чинком?
— Хотите верьте, хотите нет, но это так. Я, Вэл и Джонни сидели за столом, а потом подошел Чинк и спросил меня: «Ну что, твоя золотая жила еще не иссякла?» Все в Гарлеме знают, что Чинк зовет Джонни «моей золотой жилой», и если у Джонни в башке было бы хоть две извилины, он бы только посмеялся. Но он вскочил, вынул ножик и стал орать, что научит сукина сына правилам хорошего тона. Тогда и Чинк вытащил ножик. Если бы их не разняли Вэл, Джо Тернер и Цезарь, Джонни бы наломал дров. А так ничего не случилось, если не считать поваленных столов-стульев. Никто ничего бы не заметил, но нашлись истерички, которые подняли жуткий крик: им показалось, что вот-вот начнется настоящее кровопролитие.
Вдруг она хихикнула. Мейми вскинула голову и строго заметила:
— Ничего смешного тут нет.
Дульси помрачнела.
— Я не смеюсь, — сказала она. — Я боюсь, Джонни его убьет.
Мейми окаменела. Прошло несколько десятков секунд, прежде чем она заговорила. В ее голосе был страх.
— Он сам тебе это сказал?
— Все и без слов ясно. Я это почувствовала.
Мейми встала и обняла Дульси за талию. Они обе дрожали.
— Надо обязательно его остановить, детка!
Дульси снова обернулась к зеркалу, словно вид себя в нем придавал ей силы. Она открыла свою розовую соломенную сумочку и начала поправлять грим. Рука с помадой дрожала, когда она подкрашивала себе рот. Закончив, она сказала:
— А как его остановишь? Как бы самой на тот свет не отправиться!
Рука Мейми соскользнула с талии Дульси.
— Господи, — сказала она, непроизвольно ломая руки, — скорее бы приехал Вэл.
— Уже четыре двадцать пять, — сказала Дульси, взглянув на свои часики. — Джонни сам будет с минуты на минуту. — И спустя мгновение добавила: — Ума не приложу, где Вэл.