Он подъехал вплотную к стоявшему впереди рефрижератору и заглушил мотор. Теперь вместо панического ужаса Святой испытывал злорадство, потаенный страх. То, что он убил человека, нисколько его не волновало. «Думали черномазого дурня голыми руками взять», — бормотал он себе под нос.
С ним произошла неожиданная перемена, он почему-то вспомнил про легендарного дядюшку Тома, старого чернокожего чудака, шута, над которым смеялись белые, подобострастного седого негритоса, жившего чужим умом.
Перед шлагбаумом сгрудившиеся у въезда в туннель машины то и дело останавливались, и во время одной из таких остановок Святой опять спрятал двустволку под сиденье, а соломенную шляпу толстяка поднял и перекинул назад.
Въезд в туннель напоминал вход в подземный ракетодром во время войны: рядом со сторожевыми будками на мощных мотоциклах сидели полицейские в сапогах и в защитных шлемах; за шлагбаумом стояли черно-белые патрульные машины.
Охранник, взяв со Святого пятьдесят центов за въезд, махнул ему рукой, чтобы тот проезжал, но тут один из полицейских слез с мотоцикла и направился к «линкольну».
— Что это у тебя за дырки на крыше багажника, приятель?
Святой улыбнулся, обнажив гнилые желтые зубы, и хитро прищурил водянистые воспаленные глазки.
— Дыры от пуль, сэр, — с гордостью ответил он.
— Что?! — Полицейский не ожидал такого ответа, он думал, Святой начнет выкручиваться. — Дыры от пуль, говоришь?
— Так точно, сэр. Они самые.
Полицейский смерил Святого суровым взглядом:
— Ты сам, что ли, стрелял?
— Нет, сэр. Наоборот, в меня стреляли, сэр.
Охранник не мог сдержать улыбки, а полицейский насупился:
— Кто стрелял?
— Мой хозяин, сэр. Мистер Джефферс. Его работа.
— И в кого же стрелял твой хозяин?
— В меня, сэр. Он в меня всегда стреляет, когда выпьет лишнего. Зато не бьет, хи-хи-хи.
Охранник, не выдержав, громко загоготал, но полицейскому все это явно не нравилось.
— Откати в сторону и подожди, — приказал он, показывая пальцем на стоянку для полицейских машин.
Святой въехал на стоянку. Сидевшие в патрульных машинах полицейские с любопытством его разглядывали.
Полицейский, который задержал Святого, зашел в застекленную будку и изучил список разыскиваемых машин. «Линкольна» среди них не было. Минут пятнадцать он с недовольным видом листал какие-то бумажки, а затем спросил охранника:
— Как думаешь, задержать его?
— За что? — удивился охранник. — Самое большое преступление, на которое старикан способен, — это украсть бутылку виски у своего хозяина.
Полицейский вышел из будки и махнул Святому рукой — можно ехать.