Спасибо, что мир полон дураков и дур, подумал О’Мэлли, а вслух сказал:
— Спасибо, миссис Хилл! У нас общая цель! Я вам доверяю целиком и полностью.
— Ваше доверие не будет использовано в недостойных целях.
Он усмехнулся ее высокопарной фразе, но она говорила от чистого сердца.
— Мне важно не иметь дела с полицией, пока я буду вести расследование. Они не должны знать ни где я нахожусь, ни о том, что мы с вами работаем вместе над поимкой убийц. Они не должны знать ни о нашем разговоре, ни о том, что я посещу вас.
— Я буду нема как рыба, — серьезно пообещала она.
— Думаете, они еще сегодня к вам наведаются?
— Вряд ли.
— Тогда через час я буду у вас. Ваша квартира станет штабом, откуда мы и будем вести расследование. Договорились?
— Преподобный О’Мэлли! У меня прямо руки чешутся, чтобы сделать хоть что-то для поимки этих мерзавцев. Что толку сидеть и лить слезы.
— Да, миссис Хилл, мы изобличим негодяев, и Господь их покарает. Вы не задернете шторы перед моим приходом?
— Хорошо. И я еще выключу свет, чтобы никто вас не видел.
— Выключите свет? — Это его испугало. Он представил, как входит в темную квартиру, где в засаде сидят детективы. Затем Дик понял, что миссис Хилл не подкачает. — Отлично, — сказал он. — Прекрасно. Я позвоню, прежде чем зайти, и, если у вас будет полиция, вы скажете: «Заходите», а если нет, то скажете: «Преподобный О’Мэлли, все в порядке».
— Все так и скажу, — возбужденно проговорила она. — Только они не придут.
— Мало ли что может случиться, — возразил Дик. — Запомните только, что нужно сказать. Я позвоню через час.
— Запомню! До скорого свидания!
Дик повесил трубку. По его лицу катил градом пот. Он только сейчас понял, какая в будке духота.
Дик отыскал большой мужской туалет и заказал душ. Он разделся и передал свой костюм черному служителю, чтобы его погладили, пока он будет принимать душ. Теплые иголочки приятно кололи тело, смывая страх и отчаяние. Затем Дик включил холодную воду и почувствовал, что рождается заново. Усталость как рукой сняло. О’Хара так легко не сдается, весело подумал он. Подумаешь, потерял восемьдесят семь тысяч. Это ерунда, пока в мире есть дураки.
— Костюм готов, шеф, — доложил служитель, прерывая его мечтания.
— Спасибо, дружище!
Дик вытерся насухо, оделся, заплатил, прибавив на чай, и присел на табуретку чистильщика обуви, читая, пока тот надраивал ему башмаки, о налете и себе самом в утреннем выпуске «Дейли ньюс». Настенные часы показывали 2.21.
Миссис Хилл жила в комплексе Риверторн, недалеко от Гарлем-ривер, к северу от 135-й улицы. Она явно с нетерпением ждала его прихода. О’Хара знал этот тип: молодая, считает себя хорошенькой, красивее этих белых женщин, желает преуспеть, подсознательно хочет белых мужчин и в то же время ненавидит их за то, что они мешают ей преуспеть и не признают ее превосходства над белыми женщинами. Ей осточертело унылое существование, и, если нет возможности купить свой дом в пригороде, лучше бросить все и уехать в Африку, где ее, вне всякого сомнения, оценят по заслугам. Такие бабы его не волновали, но им можно было доверять.