Лиллиана больше не скрывает, что ей никогда не нравился Джоуи. Потому что она безумно скучала по мне все это время. Мы с Джоуи всегда были неразлучны.
− Я не могу пойти гулять. Я же под домашним арестом, вы не забыли? − напоминаю я. − Мне и так может влететь за то, что я тайком ускользнула из дома.
− Может, нам все-таки не стоит туда ехать, − замечает Марисса.
− Не будь такой трусихой, − огрызается Лиллиана.
− Запретительный судебный приказ – это вам не шутка. Рози может попасть в большие неприятности, если кто-нибудь увидит ее около его дома, − умоляет Марисса.
Мне жаль, что ей приходится переживать по этому поводу. В глубине души я хорошая девочка. Несколько месяцев назад я бы чувствовала себя точно так же. После того, как Джоуи мне изменил, во мне произошел своего рода психологический сдвиг. Конечно, я всегда могла вести себя довольно громко и закатывать драмы, но еще никогда прежде не устраивала подобных восстаний.
− Никто меня не увидит. Я спрячусь на заднем сидении, обещаю, − успокаиваю ее я, сползая вниз так, чтоб меня не было видно.
Я говорю довольно уверенно, но в тоже время прекрасно понимаю, что мне больше нельзя заниматься подобными глупостями. Неужели я хочу быть похожей на тех ненормальных, которых показывают в реалити-шоу? Мой папа сказал, что больше не узнает меня. Не он один. Я тоже себя больше не узнаю.
Мы едем по улице Фармс-Роуд, которая начинается на моем конце города, где дома старого стиля разделяют лишь подъездные дорожки, и вскоре проносимся по площади в центре города. Мы проезжаем угловой гастроном, где тусуются дети-скейтеры, и продвигаемся дальше по Фармс, пока она не приводит нас в район Джоуи, где все здания более новые и большие, но в тоже время такие одинаковые, вплоть до наборов игровых площадок почти в каждом дворе. Месяц назад это был мой любимый маршрут. Но сегодня вечером он приносит мне только боль и беспокойство. Когда мы подъезжаем к Элм Корт, я прячусь.
− Сообщите мне, если увидите его, − прошу я. − Кто-нибудь есть на улице?
− Нет, − отвечает Лиллиана.
− Его машина там? Она выглядит поврежденной?
− На подъездной дорожке нет никаких машин, − говорит Лиллиана. – И свет не горит. Похоже, там никого нет.
− Он, скорее всего, на работе. Поехали в «ShopRite», − предлагаю я.
Звонит мой телефон, а я еще прячусь на заднее сидение. Вот дерьмо! Это моя мама. Значит, она уже знает, что я сбежала из дома. Она знает, что я что-то задумала. Она уже в курсе всего. Чертово шестое чувство семьи Каталано.
− Алло?
− Ты где?
− Я в машине Лиллианы. – Я не вру.