Спустившись вниз, я застала маму на кухне с чашкой чая в зеленом кресле бабушки Галлеи у окна. Она не слышала, как я спустилась, и вздрогнула, когда я коснулась ее плеча.
- Привет. Еще не спишь?
- Я читала старые письма бабушки Галлеи, - сказала я, показывая ей коробку. – Взгляни на это!
И я показала ей танцевальные карточки, свадебные фото родителей и копию моего свидетельства о рождении, бережно убранную в отдельный конверт. Еще несколько часов мы с мамой изучали каждую деталь бабушкиной жизни, смеясь и плача. В этом было что-то, словно посланное нам свыше, словно бабушка хотела, чтобы мы с мамой нашли все это. Вместе.
- Представить сложно, какой молодой она была, - сказала мама, держа в руках снимок, сделанный на свадьбе бабушки. – Видишь ее ожерелье? Она подарила его мне в день моей свадьбы. Это было «кое-что старое».
- А еще она влюбилась в парня из Индии, когда ей было девятнадцать, - сказала я. – Они встретились в лондонском парке. Он потом писал ей еще два года.
- Серьезно? – удивилась мама, бережно пропуская мои волосы сквозь пальцы. – Она никогда мне не говорила.
- А ты знаешь, что за колокольчик висит над окном в гостиной? Его купил дедушка в Испании, когда был на службе.
- Правда?
- Тебе стоит прочитать эти письма, - сказала я, глядя на надпись на конверте с копией моего свидетельства о рождении: «Добро пожаловать, Галлея!».
Мама улыбнулась в ответ на это, и я вдруг вспомнила, как любила такие вот моменты, когда мы были рядом, делились секретами и были просто мамой и дочкой.
- Милая, - тихо сказала мама, беря меня за руку, - мне жаль, что тогда все так вышло. Я понимаю, тебе сложно осознать, почему мы не хотим, чтобы ты виделась с Мэйконом, но мы хотим, как лучше. Однажды ты поймешь нас.
- Нет, - покачала я головой. – Не пойму.
И вот так между нами снова открылась пропасть, которая понемногу закрывалась в последние несколько дней. Я почти увидела ее, честное слово.
Мама вздохнула и выпустила мою руку. Она тоже это почувствовала.
- Уже поздно. Тебе лучше лечь спать, хорошо?
- Ладно, - и я направилась к лестнице. На стене в рамке висела газетная статья: «Комета «Галлея» появляется снова!». Я остановилась. – Я помню, как мы смотрели на комету. Я сидела на коленях у бабушки Галлея, мы смотрели на нее вместе.
- Ох, милая, ты была такой маленькой, - легко отозвалась мама. – И комета была не особенно яркой в тот день. Мы тогда ничего не видели, я помню это.
Да, для нее все было вот так просто, она «помнила». Даже мои собственные воспоминание, видимо, не могли принадлежать только мне. Но я знала, что она ошибалась. Я видела комету. И могла представить ее, закрыв глаза. Она была в моем сердце, как и бабушка Галлея.