— Ну, извини, — Сынок развел руками и зашагал по коридору, весело насвистывая.
Только Хан вошел в номер, как дверь за спиной скрипнула, Шульц кивнул, улыбнулся натянуто, указал на кресло. Хан сел, не выказывая ни любопытства, ни беспокойства, смотрел на незваного гостя равнодушно.
— Разрешите? — Шульц взял у Хана стержень, осмотрел, попробовал на упругость. — Вам еще долго работать?
Хан забрал у Шульца стержень, ударил несильно по столу, крючок на конце отскочил.
— Вы кто будете? — Хан швырнул железку под диван. — Как говорит мой друг, я вашего имени не называл.
— Последние годы меня зовут Шульц, — Шульц взял со стола отломившийся крючок, сделал вид, что рассматривает, а сам наблюдал за Ханом, перехватив его удивленный взгляд. — Мне поручено поговорить с вами от имени хозяина заведения…
— Кто за работу платит? — спросил Хан. Шульц достал бумажник, отсчитал десять червонцев, подвинул к краю стола.
— Завтра можно сделать, если металл нужный доставите, — Хан спрятал деньги. — Нужно железо мягкое, а не перекаленное, хрупкое.
— Допустим, — Шульц кивнул. — Я распоряжусь. Меня другое беспокоит, молодой человек. Вас проверили, вы сомнения не вызываете. Как же получилось, Хан, что вы сюда сотрудника милиции привели?
— Что? Кто тут мент? Сынок, что ли? — Хан смотрел возмущенно. — Не может того быть!
— Почему? — спокойно спросил Шульц и тонко улыбнулся. — Ведь вы, простите, с ним в тюрьме познакомились? Вы по воле сего молодого человека не знали?
— Не знал, — согласился Хан. — Однако слыхал. Сынок — парень известный. К нему и в камере уважение выказывали…
— А Сынков много, — возразил Шульц. — Лично я трех знавал в разное время, о двоих слышал, так что кличка эта так — звук один. Вы, Хан, в святая святых милиционера привели, я не понимаю вас. Никто из людей вас не поймет. Хан. Вас одного собирались в суд вести?
— Одного, — Хан опустил голову. — Сынка, верно, в последний момент пристегнули.
— Вы говорили ему, что бежать думаете?
— Нет, он сам шепнул.
— Странно, Хан, получается. Вы решили бежать, имеете поручение к самому Корнею, вам пристегивают человека, он и побег предлагает. Корней слову верен, открывает двери, а вы приводите в дом…
— Сынок предлагал конвойного убить! — вскинулся Хан, вспомнил, как дело было, и заскучал. — Он в карты знаете, как играет? Исполнитель… высшей марки, — пробормотал Хан не совсем уверенно и затих.
— Я к вам с серьезным предложением, вы извините… — Шульц развел руками. — Ведь это он мою супругу выпроводил, а если Анна по глупости в милицию позвонила? И нас, будто зверей, обложили уже? — на бледном лице Шульца выступили красные пятна. — Вы гостиницу содержите? Вы людям приют давали? Кто разрешил вам приводить в чужой дом непроверенного человека?