– Он сдохнет, – сказала себе девушка, – в петле, или от пули. Я приду посмотреть, обещаю. Главное, чтобы Этторе не двигался. Я ему рассказывала, как вести себя с собаками. Я помню, мы смеялись, что в Кембридже обязательно заведем кого-нибудь. Ретривера, они очень добрые. Я говорила Этторе, что он привыкнет… – лай приближался.
Констанца услышала вкрадчивый голос:
– Лагерная свора, дорогая фрейлейн. Очень красивые собаки… – Макс нажал кнопку на стене, – рабочие животные. Тренированные. Давайте полюбуемся… – большие, мощные овчарки, поджарые доберманы обнюхивали углы пустой камеры. Констанца попросила:
– Пожалуйста. Пусть Этторе стоит, не поднимая рук, ничего не делая. Собаки не бросятся на неподвижного человека… – для удобства, штурмбанфюрер велел раздеть заключенного. Кроме того, ему хотелось сравнить себя с бывшим женихом фрейлейн Кроу. Макс мог бы заказать фотографии из ванной, однако он предпочитал посмотреть на человека лично. Он, мимолетно, вспомнил леди Холланд:
– Интересно, что она делает, после статьи? Спряталась в деревне, должно быть. Муха все равно у нас на крючке. Он поставляет отличную информацию, мы делимся сведениями с японцами… – самураи планировали еще одну атаку на востоке:
– Они не объявят войну Советскому Союзу. Их больше интересует Тихий океан, британские колонии в Азии. И не надо, – весело подумал Макс, – пока Америка займется схватками с Японией, мы приведем к покорности Европу, и Британию… – перед ним встали прозрачные, светло-голубые глаза леди Холланд. Фото ее брата, сделанные в Риме, лежали в досье юноши, на Принц-Альбрехтштрассе:
– Пусть он попробует появиться в рейхе, – сказал Макс Шелленбергу, – он пожалеет, что на свет родился. Сдохнет на виселице, или на гильотине. Да и потом… – Макс прошелся по кабинету, на вилле, – у них здесь нет никого, я ручаюсь. Ни один немец не станет на них работать… – Эмма, Генрих и Питер вытаскивали лодку на берег. Аттила весело скакал вокруг, отряхиваясь. Макс полюбовался искрами осеннего солнца, в белокурых волосах сестры:
– Какая она красавица, Эмма. Жаль, что в СС нет женских подразделений. Однако, с большой войной, подобные батальоны, непременно появятся. Конечно, девушек не пошлют на фронт, но понадобятся секретарши, операторы радио… У Эммы отличная голова. Я ее устрою в женскую школу. Вся семья будет в СС, – Макс улыбнулся:
– Генриху два года осталось. Потом он уходит из министерства труда в наше хозяйственное управление.
Он щелкнул зажигалкой:
– Если граф Хантингтон сюда приедет, мы его живым не выпустим, Вальтер.