Мы вышли в коридор, и магистр, распределив нас по парам, отправил мыть и переодевать лежачих больных. Мне нравился этот процесс, но не потому, что девочка была доброй, а потому что видела как приятно это тем, кто сам не в состоянии поухаживать за собой. Человек даже будучи тяжело больным должен чувствовать себя обихоженным, а не брошенным на обочине жизни. Пока мыли, меняли белье, мы разговаривали с теми, кто еще мог это делать, рассказывали по их просьбе, что происходит за стенами лечебницы.
Меня поставили в пару с адепткой Курден, родом девушка была из Королевства Теней, такой обмен происходил регулярно. Детки, из некоторых магических семей империи, уезжали учиться в другие королевства, а к нам прибывали оттуда, особенно если родственники жили в империи. Невысокая, коренастая, с мелкими чертами лица и светло-русыми волосами, Гайя была добрейшей девушкой. И нас с ней отправили в женскую палату, где оказались новые пациенты. В палате четыре кровати, на всех старенькие женщины, как предупредил нас Тарш, все они потеряли своих детей в разные годы жизни и одинокие, ухаживать за ними некому. Именно такой контингент попадал в нашу лечебницу, Тарш брал их для того, чтобы развивать в адептах если не любовь, то хотя бы сочувствие к больным и немощным. Поэтому адепты, с лечебного факультета начиная с первого курса, привлекались к уходу за лежачими больными. Мы с Гайей вымыли двух бабушек, перестелили им кровати и они благодарно улыбаясь, отправились в страну дремы. Третья пожилая женщина, пока мы занимались с ней, рассказала нам о том, что те две леди, из клана военных и их мужья и сыновья отдали свои жизни империи, и они давно живут одни, но когда ослабли, их забрали сюда, в лечебницу. А сама она, здесь только для поправки здоровья, ее сын тоже военный часто отбывает в командировки по гарнизонам и когда она приболела, то его друг и сослуживец устроил ее к нам.
- Деточки, вы поговорите с Алтеей, - кивнула она в сторону четвертой соседки, - у нее семнадцать лет назад сын пропал, она его искала. Да только знакомых у нее в столице нет, а сама она с северной глубинки империи. Никого у ней не осталось, ей хоть выговориться нужно. Плачет по ночам, никак успокоиться не может.
Мы с Гайей переглянулись, леди Алтея была пожилой и действительно заплаканной женщиной. Судя по дорожкам, оставленным слезами на ее лице, продолжается это много лет. Мы раздели леди, и, начав мыть ее, я спросила:
- Леди, а где жили Вы раньше?
- В маленьком городке, что в местечке Змеиный камень, - у меня застучало в висках, опять район замка Рэдривел, - у нас был свой дом. Маленький, - продолжила она, - но нам хватало. Моя семья была небольшой, я, муж - он был прекрасным мастером, шил обувь, удивительную, очень удобную и сынок, наш Овидий. Он пропал семнадцать лет назад, все произошло так внезапно, а потом, не выдержав горя, скончался мой супруг. Я искала сына все эти годы, обидно, осталось мне совсем немного, а так и не смогла выяснить, что с ним.