– Ой! – отразился от потомка мыльни звонкий женский голос. – Я не знала что вы уже здесь.
Я плеснул из ковшика на лицо, смывая мыльную пену с глаз.
В дверном проеме стояла стройная женщина, закрыв себе лицо стопкой полотенец и простынь.
– Милочка, я надеюсь, что вы не увидели у меня что-то настолько принципиально новое, чтобы так пугаться? – усмехнулся я и пожаловался. – Закройте, пожалуйста, дверь, а то холодом тянет.
Дверь послушно хлопнула о косяк. Но с этим хлопком исчезла и незнакомка. Лишь стопка белья осталась на табурете как свидетельство что она тут все же была.
В следующую секунду в дверях появился мой денщик с ведром кипятка притащенном им с кухни.
– Ягр, кто это был? – спросил я.
– Где? – переспросил он. – Я никого не видел по дороге. Мистика какая-то… Но ведь полотенца на табурете не из воздуха образовались от сырости.
Больше никаких приключений не состоялось. До полудня у меня шла обычная штабная работа. Принимал сообщения, отправлял сообщения, втыкал сделанные Ягром бумажные флажки в план города. Распределял пополнение, выделенное моей группировке и взятое императором неизвестно где. И мучительно пытался планировать будущие операции малых групп штурмовиков, даже не представляя себя ясно городскую застройку. На плане много не увидишь.
Да и чисто тактической грамотейки мне все же не хватало. Максимум на что я сподобился так это на то только чтобы отжать еще одну улицу. Впрочем ее особо никто и не собирался оборонять насмерть.
Ровно в полдень зазвонил телефон, и приятный баритон пророкотал в трубку.
– Это Центральная. Я могу переговорить с командором Кобчиком?
– Кобчик у аппарата.
– Прекрасно. Я лейтенант Форш. Вам привет от тети Моли. Она просила вам передать, что телефонная станция теперь наша. Так что можете говорить свободно. Телефонных барышень заменили мои ребята. Но нам требуется пехотное прикрытие, чтобы удержать станцию.
– Сколько у вас пулеметов?
– Один ручной «гочкиз». Требуется хотя бы еще одна машинка, чтобы надежно удержать городскую связь в своих руках.
– Все понял, – кинул я взгляд на план города. – Один вопрос к вам.
– Хоть два, командор, – усмехнулись в трубке.
– Это действительно, что все телефонные барышни на морду жуткие крокодилки?
– Видал я баб и пострашнее, господин командор, – ответили в трубку и отключили связь
Началось.
Второй акт Марлезонского балета. Фраза про крокодилок и ответ на нее был заранее согласованым мною с генералом Моласом паролем. Во избежание всякой неожиданности. Все же мятежных гвардейцев за дураков мы не держали. Опасно это… держать враг за дурака.