Прицепной плуг на шесть спаренных лемехов Т55 по целине тащил не сказать, чтобы совсем легко, но без большого напряга, хоть и медленно, но ровно.
И вот тут‑то мы вместе с инженерами из экспериментального цеха РДМ поймали свой день славы и почти благоговейного внимания от пленных, подавляющее большинство которых были в мирной жизни крестьянами. Я даже ругать никого не стал, что бросили работу. Все потрясенно смотрели, как вонючая железяка, шипя паром и лязгая гусеницами, легко заменяет дюжину пахарей и двадцать четыре вола. Лошадь или стирха целину пахать здесь никогда не ставили – надорвется.
Боронили трактора пашню еще лучше, чем пахали.
На что планировали неделю и кучу занятых, сделали за день. Двумя тракторами.
Из пленных выделили постоянную сельскохозяйственную бригаду – на ручной сев (сеялки к трактору еще не сделали). Остальным трудиться на поле разрешали кратковременно, в качестве поощрения за хорошую работу. Отдых для крестьянской души. Еще Генри Форд придумал после семи месяцев на конвейере отправлять своих рабочих – бывших фермеров, на три месяца попахать на селе. В качестве отпуска! Если такое в Америке работало, то почему у меня не сработает?
За рычагами сидел я сам – никому первую пахоту не доверил. И такой кайф словил… Дома это была работа, а тут наслаждение оргиастическое. Чего не хватало для полного счастья так это рёва мощного дизеля в ушах. Паровая машина тихая больше шипучая, чем гремучая.
Заодно на генплане разметили площадки для будущего элеватора – он тут уже придуман до меня на паровом ходу, паровой мельницы и зимнего овощехранилища.
Хлеб пока все пекли сами в лагерях в обычных печках. И на себя, и на вольняшек.
Но на перспективу я оставил в генплане квадратик для хлебозавода в заводском районе. Если фешенебельный район прекрасно обслужат малые пекарни с их разнообразным ассортиментом, то снабжение пролетарских кварталов лучше централизовать и поставить хлебные магазинчики на пути от работы до дома. Работа пока здесь у всех в шаговой доступности. Никто не желает работать так чтобы ездить далеко каждый день. И не только здесь…
После революции большевики объявили «мир хижинам и войну дворцам» – уплотнили интеллигенцию и из больших профессорских и адвокатских квартир в центре столицы создали такой советский уникум как коммуналки…. «На тридцать восемь комнатов всего одна уборная». Где ванны заколачивали досками, так как жильцы не могли договориться об очереди на ее уборку. Да кому нужна буржуйская ванна, когда недостатка в банях Питер никогда не испытывал? Продержались рабочие в центре города недолго, ровно до того момента как снова заработали заводы и они сами добровольно переселились обратно в рабочие слободки и заводские казармы, чтобы по утрам слышать заводской гудок и не торопясь минут за десять – пятнадцать дойти пешком до проходной, не тратясь на трамвай.