– Кто? – перебил его Данте.
– Дон Женнаро Лоцци, – последовал ответ.
Данте нетерпеливо передернул плечами.
– В первый раз слышу про этого «уважаемого человека». В чем конкретно заключается обвинение?
– Дон Лоцци утверждает, что пятого числа этого месяца в чайной на улице Южного ветра Сандра Эстоуни украла у него кошель, в котором находились деньги и, главное, драгоценности на общую сумму в три тысячи динаров.
Я в ужасе расширила глаза. Ничего себе сумма! Нормальные люди не носят с собой в кошелях даже десятой ее части.
– Я впервые слышу про этот кошель! – в очередной раз возмутилась я.
– Сандра, подожди пока в сторонке, – обратился ко мне Данте.
Прозвучало это примерно как обращение к ребенку: «Помолчи, пока взрослые дяди разговаривают».
– Ваш уважаемый человек – большой оригинал, – продолжил разговор со стражами порядка Данте. Мыслил он явно так же, как и я. – И, видимо, большой любитель острых ощущений, раз ходит по чайным, нося такие суммы в кармане.
– Это его право, – заметил мужчина в черном, в общем-то, тоже резонно.
– Быть может, стоит просто выплатить этому человеку означенную сумму, чтобы уладить конфликт? – подал голос подоспевший из собственного кабинета Фредиэно.
Если недавно мои щеки горели огнем, теперь я почувствовала, что кровь отлила от лица. Да, деньги, конечно, могли бы уладить конфликт, и Данте достаточно богат, чтобы позволить себе заплатить такую сумму. Но сделать это фактически означало признать, что я действительно виновна в воровстве. Можно сказать, что Данте таким образом возвратил бы потерпевшему украденное. Как я смогу оставаться после этого в армоне и смотреть людям в глаза? Хотя, наверное, я не о том думаю, и уж лучше всю жизнь прятать взгляд, чем сесть в тюрьму.
Не знаю, что изначально собирался ответить Данте, но, прежде чем заговорить, он точно успел увидеть, как я побледнела.
– Нет, – отрезал он. – Донья Эстоуни невиновна, следовательно у меня нет причин платить из своего кармана за право «уважаемых людей» на рассеянность.
– Мы непременно расследуем это дело, как положено, – пообещал мужчина в черном.
Я мрачно хмыкнула: раньше он явно не собирался этого делать.
– Вы? – пренебрежительно фыркнул Данте. – Я сам расследую это дело, как положено, тут вы можете не сомневаться. Меня не устраивает, когда против моих людей выдвигают голословные обвинения. Полагаю, на данный момент мы всё обсудили? В таком случае вы можете идти.
– Подозреваемую мы забираем с собой, – твердо заявил страж.
В его голосе было столько уверенности, что я испугалась. И вопросительно посмотрела на Данте: неужели это правда? Они действительно имеют право так поступить, невзирая на все влияние Данте?