– Ну, что там? – взволнованно спросил Локт, когда Кинт прискакал обратно.
– Все потом, скидывай все с лошадей, надо кое-что сюда перевезти, и быстро! – Кинт даже прикрикнул. – Там этот жандарм, как мишень!
Нагрузив трех лошадей вьюками, в которые были упакованы детали телеграфа, Кинт, Локт и Болье побежали к роще, каждый ведя в поводу лошадь с ценным грузом.
– Все, – отдышавшись после пробежки через долину, сказал Кинт, опустившись на землю в роще, – теперь нагружаем все на себя и уходим.
– Сразу на север?
– Нет, Локт, сначала к посту, разживемся парой лошадей.
– Тогда пошли, – ответил Локт, поднял с земли и перекинул через плечо седельные сумки.
На рассвете, орудуя ножами, Кинт и Локт навечно успокоили троих северян, что дежурили на посту дорожной жандармерии, собрали трофеи и увели троих лошадей в рощу, откуда, быстро закрепив и проверив груз, верхом отправились на север, к новому лагерю отряда.
– А что, этих телеграфов эфирных правда не более десятка на терратос? – спросил Кинт Болье.
– Тут полковник сказал правду, их ровно десять, – ответил Болье и покосился на несколько тюков у стены старой заброшенной штольни.
На шестой день пути пришлось искать укрытие, с севера пришло известие о скорой зиме в виде первого снега, сильного ветра и пурги. Штольню нашли случайно, по остаткам деревянного настила в лесу, по которому много лет назад каторжане возили тачки с рудой к дороге, теперь заросшей и ставшей еле заметной в лесу. Но есть в этом вынужденном затворничестве преимущество – горячая еда. Кинт помешал в котелке над маленьким костром похлебку на вяленом мясе и посмотрел на Локта, который закончил с кормежкой лошадей и теперь внимательно осматривает у каждой копыта, подсвечивая маленькой масляной лампой…
– Кинт, подковы совсем на камнях поистесались, а мы еще до настоящих гор не доехали, – покачав головой, сказал он.
– Немного осталось, надеюсь, к утру пурга успокоится, оставь лошадей, идем ужинать.
– Вот, у меня есть к ужину, – улыбаясь, Болье достал из своего ранца небольшую стеклянную бутыль.
– Убери, придем в отряд, отнесешь в лазарет, понял?
– Так есть!
– Понимаешь, – Кинт снисходительно посмотрел на Болье, – не одобряю я это в отряде… вот представь, мы сейчас поужинаем, напьемся шанта, а в эту штольню под утро нагрянут кочевники или северяне… Мы в тылу врага, понимаешь?
– Понимаю, господин капитан. – Болье убрал бутыль обратно.
– Не понял… – Локт, черпая из котелка в свою походную миску похлебку, застыл и уставился на Кинта.
– Забудь, – отмахнулся Кинт, – и чтобы в отряде не болтал.