Перекресток улиц Кармен и Ангелов напоминал букву «Т». Причем длинное серое здание с зарешеченными окнами вдоль южной стороны Кармен, в которое перпендикулярно упиралась тянувшаяся с севера улица Ангелов, была дежурной шуткой у экскурсоводов. Одни утверждали, что здесь заканчивается дорога ангелов, столкнувшихся с каменным сердцем гордячки, другие сообщали по секрету, что именно тут берет начало ангельская тропа для тех, кто сумел преодолеть каменные стены и решетки. Скорее всего, правы и те и другие, вопрос только в том – стоять лицом к стене с зарешеченными окнами или спиной.
Синее «Рено», остановившееся метров за двадцать от перекрестка на улице Кармен, хорошо просматривалось из окон квартиры на третьем этаже углового дома. Старинные деревянные ставни, выцветшие до серебристого цвета под палящим солнцем, скрывали две пары любопытных глаз. Затаив дыхание, Тереса и Мартинес-младший наблюдали за остановившейся машиной. Никто из нее не вышел, и никто не подходил. Редкие прохожие шли по противоположной стороне вдоль мрачного дома с решетками, прячась в его тени. С улицы Ангелов на перекрестке свернул мотоциклист и притормозил у водительской дверцы синей машины с мадридским номером. Стекло опустилось и мотоциклист, не снимая шлема, заглянул внутрь.
– Он проверит деньги, – пояснила шепотом Тесс, будто кто-то мог услышать ее с улицы.
Влахель не успел ответить. По знаку мотоциклиста припаркованный метрах в пятидесяти от «Рено» старенький «Форд» рванул с места и уперся в передний бампер «Рено». В тот же момент с улицы Ангелов, жалобно застонав резиной на повороте, вылетел «Фиат» и припер синюю машину сзади. Из подъехавших машин выскочили четверо парней и бросились к заблокированному «Рено». В руках у них мелькали черные предметы, напоминавшие пистолеты с глушителями. Через десять секунд эти парни уже заскакивали на ходу в отъезжающие «Форд» и «Фиат», а мотоциклист, придерживая портфель, выхваченный из кабины «Рено», мчался вдоль улицы Кармен, словно на престижных гонках. Только синяя машина с мадридским номером осталась на прежнем месте. Похоже, суета вокруг ее нисколько не интересовала.
Хосе-Луис медленно повернулся к Тересе, вопросительно глядя на подругу. В его широко открытых глазах застыл страх. Он даже не смог сформулировать вопроса, а лишь пальцем показывал в сторону перекрестка, всем своим видом умоляя сказать ему, что все это инсценировка или розыгрыш.
– Я не знала, Хосе, – Тесс медленно опустилась на кресло у окна. – Они должны были только обменять деньги на шкатулку.