Богданов махнул рукой и отрешенным взглядом уставился на хозяина квартиры. Тот, опасливо косясь на друга, проговорил:
— Вальк, а в комитете чего, все такие… умные?.. Не, я без хохмы, серьезно. Ты вроде наркоманов ловил, когда ж так по-английски-то насобачился?
Богданов потупился, но причиной тому была вовсе не ложная скромность, вызванная завышенной оценкой собственных достоинств, а нечто иное.
— Ну, я… — вяло начал он. — Диссидентами одно время занимался, с ними не просто.
— Вона…
— Знаешь, — осмелев, продолжал майор, — я никак не мог понять: на кой черт нашим руководителям было все подряд запрещать? Девяносто девять процентов того, что вырабатывали мозги граждан инакомыслящих, мало чем отличалось от продуктов деятельности их организмов. Большинство этих ребят просто не смогли бы жить, если бы не существовало возможности удовлетворять зуд в заднице путем пробивания лбом стенок, а именно об этом наши партия с правительством и заботились. Творцы, елки-палки, такую чушь писали, а я читай.
Козлов утер выступивший на лбу пот.
— Ну ты и дал. Насчет творцов — верно, теперь им хуже стало. Раньше они как бы на пустыре вопили, их слышно было, а теперь в хоре, ори не ори… — он махнул рукой. — Э-эх! Жаль, одну только взял, не знал я… Давай-ка вздрогнем…
Он тяжело вздохнул, разливая «Смирнофф» по стопкам.
Когда с водкой было покончено, воцарилась длительная, ничем и никем не прерываемая пауза, нарушил которую Козлов.
— Если все верно, тогда этот камень — большие бабки, старик, — усталым тоном проговорил Роман, глядя куда-то в сторону. — А ты сам знаешь: где большие бабки, там игра по-крупному, а в ней ставки…
Услышав про деньги, Валентин помрачнел.
— Ты меня не выручишь? — попросил он с надеждой.
Не впервые задавал Богданов подобный вопрос старому другу. На сей раз речь шла о немалой для майора сумме.
«Неужели Ромка потому и отговаривает меня, что жмется, жалеет бабок? — с разочарованием подумал Валентин. — Не даст?»
Процент же, как настоящий человек действия, не любил долго раздумывать. Пока армейский приятель пребывал в душевном волнении, хозяин квартиры принялся вращать диск находившегося тут же на кухне телефона. Разговор длился недолго.
— Что?! — воскликнул Валентин, когда товарищ повторил названную телефонисткой цифру. — В один конец?! Может, есть какие-нибудь другие рейсы? Подешевле?
— Дешевле только, где зеленое море поет, — ответил Роман, положив трубку, и пропел: — Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги… — Понимая, что товарищу не до шуток, он пояснил: — Если на крыле полетишь или под крылом, выйдет очень дешево, а традиционным способом — получается круглым счетом штукарь грина… в оба конца.