— А что же она, — не желал сдаваться бывший контрразведчик, — и с ним ходит и…
— Она не ходит, — пояснил Роман, который уже понял, что обречен сегодня отвечать на извечные «почему», «отчего», «кто», «что» и «зачем» взрослого дитя-ти. — Я попросил, он по-русски ни ухом ни рылом, а деятель этот, гид его, нажрался как свинья и дрыхнет под сценой.
— A-а… — протянул Богданов.
— На… — передразнил его Роман, ставя на стол водку и открытую баночку с черной икрой. — Хлеба нет, да и не надо!
По ту сторону оленьих и моржовых шкур, покрывавших остов яранги, недолгий весенний день уже несколько раз сменил ночь, но та, которую прислали духи, дочь города, где живет Солнечный владыка, забыла об этом.
Сколько прошло времени, Ирина не знала, ока утратила счет часам и минутам, она почти забыла свое имя и так и не узнала имени того, кого увидела утром того дня, когда пришла сюда.
Старуха Ринэна сказала, не шевеля губами:
«Разве важно, как его зовут? Тебе нужно согреть его дыханием, а потом принять в свою душу… Но если хочешь, придумай сама, как называть этого человека. У того, кто ходил путями духов, много имен, ты можешь дать еще одно».
Когда это случилось? Очень давно, неделю или, может быть, месяц назад. Группа, конечно же, уже уехала, и ей — она стала называть себя Етгэвыт[34] — теперь, возможно, самой придется искать способ добраться домой. Впрочем, Етгэвыт это волновало мало: какой смысл думать о том, что должно случиться когда-то потом, и разве может быть что-либо более важное, чем то, что есть сейчас, в божественный миг, бесконечный и непоколебимый, как сама вечность. Ни прошлое, ни настоящее не имело больше значения для Етгэвыт, еще раньше оно утратило значение для того, которого она назвала Гырголтагын[35], первое, что пришло в голову…
Если бы Етгэвыт снова сделалась сейчас Ириной (самая глубинная часть мозга помнила это имя), то, возможно бы, возвращаясь к деталям далекого утра, когда впервые пришла сюда, она ужаснулась бы тому, что случилось потом, но… Почти тридцатичетырехлетняя москвичка с высшим техническим образованием, неплохая портниха, делившая постель с человеком, присутствием которого тяготилась, мать-одиночка в компании своей школьной подруги Натальи, дрессировщика удавов Караимова, на собачьей упряжке, управляемой смешливым мужичком по имени Памья, назвавшимся Павлом, отправилась на поиски приключений…
«Боже ты мой, — подумала Ирина, впервые переступив порог яранги. — Какой кошмар!»
Она с трудом поборола в себе желание броситься вон и бежать, бежать без оглядки. Таким диким показался Ирине, м-м-м… интерьер жилища шаманки, напомнив вдруг разом несколько американских фильмов про первобытных людей, скажем, сказочку про Кска-на-варвара.