«С Карамурзаевым я, пожалуй, говорить не стану, а вот деда этого не худо бы расспросить, — решил Валентин. — Жаль, английский у нас с ним на разном уровне!.. Стоп! Надо поговорить с этим кретином. — Он скосил глаза на Костика, на губах которого играла блаженная улыбочка. Переводчику снилось нечто очень приятное. — Шарп же сказал: «Не told me». Что он имел в виду? Что Шаркунов говорил ему, и ничего больше. А рассказывать что-либо Шарпу Ромкин начальник мог, скажем, при помощи Костика… Или Зинаиды? Стоп… не все такие серые, Шаркунов ученый, он может знать языки!»
— Ты что зажурився, Богдан? — толкнул майора в плечо Козлов и, пьяно улыбнувшись, предложил: — Давай еще врежем!
Богданов кивнул, они выпили, и Роман произнес, обращаясь к Шарпу:
— Мы были в армии вместе… Переведи ему, Вальк!
Майор ткнул пальцем себе в грудь, потом показал на Процента и проговорил:
— Уи воз… то есть вё ин зе арми тугеза[53].
Американец радостно кивнул и заявил:
— Oh yeh! Great! I was a soldier, too, when young. A marine. I fought in Korea.
Из фразы Богданов уяснил, что в молодости их с Козловым собеседник также служил в армии и даже воевал в Корее, одного только не понял майор, что такое «marine». Впрочем, это к делу не относилось. Решив воспользоваться тем, что Роман не понимает английского, Богданов, как бы продолжая разговор на тему армейской службы, спросил Шарпа, старательно выбирая слова:
— Ю сэд, ю рэд уоркс ов… м-м-м, му фрэндс чиф?[54]
Ответ Шарпа был обескураживающе прям:
— I don’t remember I told you I had, but I can tell you now. As a matter of fact, the thing he invented is… is a chemical hallucinative preparation, a kind of drugs[55].
Шарп говорил довольно быстро, однако от внимания Валентина не могло ускользнуть слово «драге». Оно оказалось знакомым даже и Козлову.
— Чего он там про наркоту говорит? — спросил Роман.
— Говорит, что наркотиками баловался, когда воевал, и считает, что это — яд, — не моргнув глазом заявил майор. — Наш друг за здоровый образ жизни. Я бы удивился, если бы услышал что-нибудь другое.
Процент пьяно кивнул, мол, понятное дело, мы тоже за, но вдруг спросил:
— А он правда воевал? Он вроде не такой старый?
— В Корее, я ж тебе перевел, — спокойно ответил Богданов, а Шарп с восторгом прибавил:
— Yeh, sure! In Korea against Kim II Sung’s communistic hordes[56].
Богданов решил сделать американцу комплимент:
— Май фрэнд сэз ю лук со йанг фор э персон ху воз ин вор[57], - проговорил майор и вытер пот со лба.
— In the war[58], - строго поправил Шарп, но, не желая обидеть майора, заверил его: — Your English is good