А сегодня у одной из девочек был день рождения. Около палаток, где жили официантки сегодня, было крайне многолюдно. Была куча полевых цветов! Куча поздравлений! На составленных нескольких столах среди нехитрого угощения стоял большой торт, испеченный девчонками из продуктов, присланных из Вязьмы с транспортником родителями девочки. На стоящем перед палаткой столике играл магнитофон. Певец хриплым голосом на английском языке пел о неразделенной любви. Как пояснила Леночка – пел Крис Норман из группы «Смоки». В сумерках наступающей ночи кружилось несколько пар. Подойдя к имениннице, они поздравили ее, вручили маленький подарок – и пошли танцевать.
Из магнитофона уже неслась песня на русском языке:
Летний вечер, теплый самый, был у нас с тобой,
разговаривали с нами звезды и прибой.
Нам оставил темный вечер не угасший свет.
Обнимал он нас за плечи и смотрел нам вслед.
Лена обхватила его за шею, положив голову ему на грудь и о чем-то загрустила. Тело ее обмякло в Колькиных руках и обволокло его. Руки его сразу стали потными.
Уходили мы по гальке от тепла воды,
было жалко, было жалко, смыл прибой следы!
И за далью белой стужа где-то, где-то там.
За стеклом морозных кружев, будет сниться нам.
Теперь в жар его бросило всего. Он остро чувствовал ее тело. И его тело приходило от этого в неистовство. Ему было стыдно, его моральное «Я» вопило «Это нехорошо! Это неправильно!» – он старался отодвинуться от Лены, но плотское «Я» наслаждалось моментом и спрашивало «Почему нельзя? Я ее люблю, и, кажется, она отвечает мне взаимностью. Разве любить – это плохо?» А Лену его терзания, похоже, не тревожили, она вздохнула и еще плотней прижалась к нему. И мораль сдалась под неукротимым натиском плоти.
Летний вечер, летний вечер, летний вечер будет сниться нам.
Летний вечер темный, темный не скрывал от нас.
Огоньки приморских комнат и любимых глаз.
Не скрывал он мысли наши, чувства не скрывал,
отчего он стал вчерашним и далеким стал.
Почему он нам с тобою не оставил слов,
только тихий шум прибоя, шорохи шагов.
Он за далью белой стужи где-то, где-то там,
За стеклом морозных кружев, будет сниться нам.
Летний вечер, летний вечер, летний вечер будет сниться нам.
Егоров в этот момент думал о том, что наверно, счастливей вечера у него уже никогда больше не будет. Ну, по крайней мере, не было точно. И бережно держа ее в руках, он боялся спугнуть эти минуты счастья. Как и все молодые – он не верил, что его могут убить. Это могло произойти с кем угодно, но только не с ним. Он обязательно сможет выкрутиться. И вернуться. К ней. Обязательно! Он так решил в эти мгновения.