— Нам необходимо встретится с вашим командованием.
— Сейчас доложу дежурному, — ответил старший прапорщик и, не поворачивая головы, крикнул: Онищенко! Доложи в штаб – приехали товарищи из НКВД, им нужно к подполковнику Рябцеву.
— Есть! — откликнулся невидимый Онищенко из-под брони и через секунды начал вызывать штаб.
Через минуту Онищенко, высунувшись из люка, доложил:
— Товарищ старший прапорщик! Передали – через двадцать минут будет машина.
— Ну, вы слышали – придется подождать, — обратился он к милиционерам.
— Хорошо. Подождем, — ответил начальник районной милиции, доставая пачку «Казбека» и протягивая ее старшему прапорщику и коллегам. Те взяли папиросы, но старший прапорщик полез в карман и достал пачку «Явы» московской фабрики – это был дефицит и в его время, а милиционеры таких сигарет и не видели вообще. Папиросы были отложены в сторону и милиционеры закурили сигареты, пробуя их на вкус. Филиппов попросил посмотреть пачку – старший прапорщик протянул ее ему.
«Ява. Табачная фабрика «Ява» Москва ГОСТ 3935-79. Цена 20 копеек», — прочел он на пачке
Название фабрики он слышал, но таких сигарет не видел никогда. Эта пачка, прапорщик и форма на нем, бронемашина на дороге – все это походило на театр абсурда, но он был готов к этому.
Все началось еще вчера утром. Сначала доклад участкового о непонятном автомобиле желтого цвета, уехавшего в южную сторону. Потом пролет непонятного летательного аппарата над городом. Причем это был не просто пролет – он как бы разглядывал город с высоты и улетел в сторону Вязьмы-Брянской и звонок из ЛОВД. Прибывшие вчера вечером с Вязьмы-Брянской два сотрудника линейного отдела такого наговорили своему начальнику, что тот, решив, что во-первых, ему одному в этом не разобраться, и во-вторых, события на станции вышли за ее пределы, попросил срочно приехать к нему начальника райотдела. Они снова, теперь уже вдвоем выслушали рассказ милиционеров. Естественно, ни в какой «перенос» они не поверили, и первое желание было поднять по тревоге оба отдела и нагрянуть прямо сейчас, ночью – на Вязьму-Брянскую и самим на месте посмотреть, что там к чему. Ну а в том, что задержанные все расскажут, они не сомневались. Однако оба милиционера в один голос заявили о том, что на Вязьме-Брянской не группа «десантников-белогвардейцев», а мощное соединение с танками, пушками и так далее, против которых с винтовками не навоюешь. Предложение попытаться ночью проникнуть туда «по-тихому» также была отвергнута. Впечатлил рассказ о том, как обезоружили милиционеров ЛОВД и слова лейтенанта, что такой скрытый пост не один. К тому же ночью не разобрать где свои, а где чужие. Была мысль сообщить о происходящем наверх, но побоялись этого делать – фактов почти не было, а рассказ тех, кто там был, выглядел фантастикой или бредом сумасшедшего. Было еще предложение – обратится за помощью к командиру 108 стрелковой дивизии, штаб и отдельные части которой были расквартированы в Вязьме, но они сомневались, что генерал-майор Мавричев Александр Иванович им поверит – скорей всего посоветует отправить запрос по инстанции. К тому же дивизия свертывалась и начинала передислокацию куда-то на запад. И как раз в это время, начальнику линейного отдела доложили, что железнодорожники восстановили связь с Вязьмой-Брянской и сейчас идут активные переговоры по восстановлению движения. На станции Вязьма-Брянской дежурные рылись в своих инструкциях, пытаясь приспособиться к требованиям техники 40-х годов. По договоренности двух станций утром 16-го туда должен был отправиться ремонтно-восстановительный поезд.