Хрипло взревев – больше от досады, чем от ярости – Римо одним прыжком оказался наверху, позади кресла Монтрофорта. Тот лихорадочно пытался повернуться к Римо – следующая пуля явно предназначалась ему.
Римо сзади обхватил пальцами бугристый череп мистера Монтрофорта.
– На сей раз проиграл ты, – произнес он. – Ты.
Подняв руку с револьвером, Монтрофорт пытался выстрелить через плечо, но едва его палец лег на собачку, слух уловил странный хрустящий звук. Трещал его собственный череп. Пальцы Римо раздавили его, словно грецкий орех. Треск был громким, отчетливым, но Монтрофорт совсем не чувствовал боли. Боль, дикая, ослепляющая, пришла в следующее мгновение, когда обломки костей черепа впились в мозг. А затем – ничего...
Римо пнул кресло ногой. Оно свалилось с платформы с железным лязгом, словно мотоцикл незадачливого трюкача, задумавшего перелететь через шесть автобусов. Обломки кресла перемешались внизу с останками того, что еще недавно было мистером Сильвестром Монтрофортом.
Этого Римо уже не видел – он склонился над Виолой, лежавшей на полу с той стороны двери.
Она еще дышала. Глаза ее были открыты, и она улыбнулась, когда увидела совсем рядом его лицо.
– Чиун сказал...
– Да, да, не волнуйся, я знаю, – Римо осмотрел рану. По корсажу блузки уже расползлось пятно крови примерно в фут, посреди него зияло дюймовое черное отверстие. Римо знал, что рана там, на спине, раз в шесть больше – ему приходилось видеть раны от пуль «магнума».
– Нет... я... волнуюсь... – выдохнула она. – Он сказал, что пойдет в Белый дом... и скажет президенту...
– Да, да, все в порядке, – успокаивал ее Римо.
Позади себя он слышал голос президента, сопровождаемый неумолчным ревом толпы.
– И еще он сказал...
– Ну что ты, все в порядке. Виола...
– Сказал, что ты... идиот... – Виола тяжело дышала. – Но нет... ты... хороший... – она улыбнулась и закрыла глаза. Римо, поддерживая ее за плечи, чувствовал, как из ее тела уходит жизнь. Он тихонько опустил Виолу на ковер и поднялся.
И услышал, как позади, в кабинете Монтрофорта, голос президента, оборвавшись на полуслове, умолк. Спустя миг его сменил голос комментатора:
– На площади что-то происходит...
Римо посмотрел на экран.
Телевизионная камера была, как видно, установлена у самой платформы, и теперь давала панораму площади сверху, выхватывая растерянные лица в напиравшей на ступени толпе. Изображение как-то странно мигало, и Римо вдруг понял, почему – в толпе несколько десятков человек с фотоаппаратами одновременно давили на кнопки вспышек. Откуда-то доносились звуки сирены. Люди испуганно оглядывались.