– Вот через пять лет и преподнеси матери подарок – кимоно Нуича.
– Оно нужно ей именно сейчас. Присоединяйся ко мне. Вдвоем мы легко одолеем этого Нуича.
– К сожалению, это невозможно, сын мой. Достаточно нам помешать друг другу хоть на долю секунды – а линии нашей атаки могут пересечься – и обоим настанет конец. Я обучил тебя тому, чего не умеет никто. Тебя ожидает величие. Не уподобляйся оловянному солдатику, бездумно бросающемуся по зову трубы вперед, на смерть. Ты – это то, что ты есть, а такие не должны идти на глупую смерть. Никакие знания, никакая тренировка, никакая сила не могут превозмочь глупость. Не будь глупцом. Это приказ.
– Я не могу подчиниться.
Чиун смолк, повернулся и включил телевизор.
Римо переоделся в костюм посвободнее. Рана подсохла и зудела, но он не обращал внимания. От двери Римо попрощался с Мастером Синанджу:
– Спасибо, отец, за все, что ты дал мне.
Не отрываясь от экрана, Чиун промолвил:
– У тебя есть шанс. Может быть, Нуич не верит, что белый человек превзошел все то, чему я тебя научил.
– Ну вот, значит шанс есть. Что же ты такой мрачный?
– Случай хорош только для игры в кости или в карты. Это не для нас. То, чему я тебя учил, – как аромат розы на холодном ветру.
– Ты пожелаешь мне удачи?
– Ты так ничему и не научился! – сказал Чиун и больше не проронил ни слова.
Автомобильная пробка растянулась на всю длину Нуич-стрит. Римо вышел из такси и быстро пошел вперед мимо стоящих в заторе автомобилей, мимо недовольных, раздраженных водителей, рассерженных не только транспортной пробкой, но и тем, что в заключительный день съезда его заседание перевели в новую штаб-квартиру Международного братства водителей, сообщив об этом только на рассвете.
Тем, кто пытался возражать, что, дескать, у Братства уже есть штаб-квартира в Вашингтоне, было сказано, что теперь это будет штаб-квартира только водителей. Непонятно. Вокруг нового президента профсоюза вообще происходило много непонятного, и вот теперь – Нуич-стрит.
Римо протолкался сквозь длинную очередь у входа, не единожды выслушав: «Эй, ты, встань как все в очередь!» Некоторые его узнавали. Охранник у входа был в бинтах. Римо узнал его – это был тот самый страж, который схватил его пакет с рыбой прошлой ночью – длинной ночью неудачных попыток избежать крайних мер. А кончилось все тем, что и их осуществить не удалось.
При свете дня охранник не узнал Римо. Он посмотрел на делегатскую карточку и сказал:
– А вас разыскивает Джетро. Он здесь, у входа.
Джетро стоял в просторном фойе, на одной из стен которого висел какой-то занавешенный пока лозунг – может быть, эмблема Братства, а может – нового суперсоюза.