Он принял решение пробраться в клуб по крышам. Гирланд внимательно изучал крыши, по которым ему предстояло пройти. Первые три были гладкие, одолеть их не составляло труда. Четвертая, с уступами, могла таить в себе опасность. Пятая — крыша самого клуба — наполовину плоская, наполовину крутая.
До четвертой крыши он добрался за несколько минут, но здесь вынужден был остановиться. Предстояло преодолеть крышу высотой ярдов в десять. Боясь не справиться с ее крутизной, он решил воспользоваться водосточными желобами — для упора ног, а руками держаться за маленькие ниши, выложенные в черепице. После этого он мог попасть на пятую крышу, уже непосредственно клуба, тоже плоскую. Перебирая пальцами нишу за нишей и осторожно переставляя ноги по желобу, скрипевшему под тяжестью тела, он медленно продвигался вперед, изнемогая от напряжения и обливаясь потом. Наконец, сделав последнее усилие, Гирланд закончил свой опасный путь. Встав на четвереньки, он огляделся, но не увидел ничего подозрительного. После этого Марк выпрямился во весь рост, поднял стеклянный люк и посветил вниз фонариком: там была площадка, а дальше винтовая лестница. Протиснувшись в люк, он бесшумно спрыгнул на лестничную площадку.
— Все прекрасно, — довольно потирая руки, сказал Томас. — Он не сможет пробраться незаметно. Надо ждать его с минуты на минуту.
Они с Боргом стояли в полутемном подъезде напротив клуба. Борг отчаянно мерз.
— Что будем делать, когда он появится? — спросил он, — Это тертый малый, с Рослендом не сравнить.
Томас навернул глушитель на ствол и спрятал пистолет в карман.
— Спустим его и убежим. Пока кто-нибудь появится, мы будем уже далеко.
— Стрелять надо наверняка, — заметил Борг. — Где Марсель?
— Там, на дороге… Он знает Гирланда в лицо и предупредит нас, едва тот появится.
— Похоже, ты все предусмотрел. А на крыше у тебя кто-нибудь есть?
— На крыше? А при чем здесь крыша? — маленькие глазки Томаса беспокойно забегали.
Борг пожал плечами.
— Ты считаешь, что все предусмотрел… Но парень-то ушлый, он может попробовать пробраться через крышу.
Томас нахмурился: этот простак Борг оказался сообразительнее, чем он сам. А ведь Радниц ценит Томаса именно за смекалку. И вот теперь этот досадный промах, который может все испортить.
На узком лице Томаса выступили капли пота.
— Сходи-ка туда, — озабоченно сказал он. — Тебе следовало подумать об этом раньше. Поднимись на последний этаж, да побыстрее!
— А почему я? Иди сам, если хочешь. Какого черта мне совать туда свою шею! — огрызнулся Борг.
— Ты слышал, что я сказал? — в голосе Томаса послышалась угроза. — Иди, и побыстрее!