– Трудно что-то говорить в таких делах, – сказала я, прижимая левое колено к груди. – Я не хотела тебя злить. – Или смущать, потому что именно смущение почувствовала я, когда мои родные узнали, что я скрываю.
– Я не злилась. Мне было стыдно, – призналась она, подтверждая мои догадки. – Почему я с ним, когда так очевидно, что он плохо обращается со мной?
– Потому что иногда он обращается с тобой как с королевой? – Я теребила истертую кромку джинсов. – И ты цепляешься за эти моменты, зная, что он может быть хорошим парнем.
Я почувствовала на себе ее взгляд.
– У тебя было?..
Я молча кивнула.
Тихий вздох вырвался у нее.
– И ты рассталась с ним?
– Не совсем. – Я откликнулась горьким смешком. – Моя мама и Кэм увидели синяки, и я наконец рассказала им правду. Я и сама хотела его оставить еще до этого, но мне было страшно и…
– И ты любила его? – спросила Дебби тихим голосом, пронизанным болью.
Дергая белые ниточки на джинсах, я с трудом сглотнула.
– Он был моим первым – первым всем. Я думала, что люблю его. Оглядываясь назад, я понимаю, что это был скорее страх остаться…
– Одной? – подсказала она, и я кивнула. – Какие же мы глупые, правда? Страх остаться одной перевешивает страх оказаться избитой.
– Ты поумнела, – заметила я. – Ты же ушла от него.
– Да, ушла. – Ее глаза наполнились слезами, и она отчаянно заморгала.
Тугой ком поднялся к горлу. Я радовалась за нее – даже ликовала, но знала, что ей придется очень тяжело.
Первая ночь после моего разрыва с Джереми стала для меня самой трудной. Потому что Джереми, как и Эрик, обладал каким-то волшебным даром, заставляя меня забывать плохие моменты. Он преуспел в этом настолько, что мне даже в голову не приходило бросить его. Теперь, когда я повзрослела, мне открылось со всей ясностью, что это и есть отличительная особенность насильника. Когда надо, эти парни могут быть чертовски обаятельными, потому и опасны, как гремучие змеи.
– Как это воспринял Эрик? – спросила я.
Дрожащая улыбка появилась на ее губах.
– Не очень хорошо.
В животе шевельнулась тревога.
– Он не…
– Нет! Он этого не сделал. Все наоборот. – Она смахнула слезы. Я накрыла ее руку ладонью и сжала. – Он просил прощения, плакал, умолял… – Она покачала головой. – В конце концов он разозлился, но я ушла, прежде чем это зашло слишком далеко.
– Вот и хорошо.
Она подняла глаза, встречаясь со мной взглядом.
– Мне очень жаль, что я не прислушалась к тебе в воскресенье, и прости меня за то, что произошло, когда я вернулась с Эриком. Я действительно думаю, что это несчастный случай, потому что, когда он злится, он не думает. Но я не должна была этого допустить.