– Да пошел ты, – бросил Кэм, нервно пробежавшись рукой по волосам. На полпути к двери он обернулся, качая головой. – И как долго? Как долго это продолжается?
Джейс выпрямился и повернулся к нему.
– В первый раз я поцеловал ее год назад…
Это все, что он успел произнести.
Кэм бросился на него, как разъяренный зверь. Эвери закричала, я вскочила с кровати, но слишком поздно.
Кулак Кэма уже крушил челюсть Джейса, отбрасывая его назад. Парень ударился об стену и, громко выругавшись, сполз вниз, прижимая руку к скуле.
– Черт, – хрипло произнес он.
Я вскрикнула, плюхаясь на пол рядом с ним. Нога отозвалась дикой болью, но я не обращала внимания. Схватив Джейса за руку, я сурово посмотрела на брата.
– Что с тобой случилось, черт возьми?
Тяжело дыша, он опустил руки, часто моргая. Эвери крепко держала его за плечи.
– Он не должен был…
– Не должен был что? Бросаться мне на помощь по первому зову? Относиться ко мне так, как я этого заслуживаю? Быть рядом со мной? Потому что именно это он и делал. Какие ужасные вещи, подумать только! Каков мерзавец, и я люблю его. Так что можешь катиться к… – Я осеклась, когда меня накрыло волной мурашек. Я медленно повернула голову и взглянула на Джейса. Кровь отлила у меня от лица так быстро, что казалось, я вот-вот рухну без чувств. Неужели я только что произнесла это вслух? – О боже…
Правая сторона его лица покраснела и припухла, но парень смотрел на меня, и его глаза лучились серебристым светом.
– Что? – прошептал он.
Я любила Джейса. Я это знала. И давно. Но еще не была готова сказать ему об этом, тем более перед моим братом, который только что ударил его.
Это так неромантично.
– Пойдем, Кэм, оставим их наедине. – Эвери потянула его за руку, и, слава богу, мой брат наконец послушался. Он потоптался на месте, потом повернулся и позволил увести себя из комнаты, словно сам находился в прострации.
Я смотрела, как за ними закрывается дверь, и уже продумывала варианты бегства. Может, квартира Эвери не заперта, и я бы спряталась у нее в гардеробной. Скажем, на недельку. Нет, это не я только что призналась ему в любви. Боже, сделай так, чтобы он подумал, будто я сказала что-то другое. Что угодно. Призналась в любви к тебе, Господи. Это гораздо лучше.
Кончики его пальцев коснулись моих щек, и он повернул меня к себе. Выражение его лица, в котором смешались дикая ярость, растерянность и удивление, тронуло мое сердце. Мои губы раскрылись, готовые произнести что-то совершенно ненужное и неуместное.
Его рот завладел моим, и в этом поцелуе не было никакой успокаивающей нежности. Мы впились друг в друга губами, зубами, языками. Он склонил голову, обхватывая мое лицо ладонями, выпивая меня до дна. Поцелуй – грубый, страстный, чувственный – сокрушил меня, и я задрожала.