Я подняла на него взгляд и увидела искренность в глазах цвета вороненой стали.
– Нет. Ты бы этого не сделал, Джейс.
Он вскинул брови.
– О, даже не сомневайся. И знаешь что: хоть и чертовски неправильно так говорить, но это был бы мой выбор. Так же, как это был выбор Кэма. Ты ни в чем не виновата. Что бы ни произошло между тобой и этим ублюдком, – он произнес это с отвращением, – в случившемся на День благодарения нет твоей вины.
Я смотрела ему прямо в глаза, и – о боже – мне захотелось поверить ему. Отвратительный груз вины давил на меня больше, чем рухнувшие надежды на будущее. Впрочем, мне действительно стало легче. Он снял с меня часть ответственности, но я все равно потупила взгляд, наблюдая за тем, как уходит Молния. Ему явно не хватало внимания, и он последовал за Громом.
Джейс по-прежнему держал меня за руку, обхватывая запястье.
– И ты не глупая.
Я выдавила из себя смешок и подняла на него взгляд.
– Ладно. Почему ты говоришь мне все это? Почему пытаешься заставить меня успокоиться?
– Я просто говорю правду. – Его губы сжались, и тревога промелькнула на красивом лице. – Сколько тебе было, когда ты начала встречаться с этим парнем?
Я пожала плечом.
– Сколько лет тебе было, Тесс? – решительно повторил он.
Качая головой, я попыталась отдернуть руку, но Джейс крепко держал ее. Мне захотелось спрятаться от этого разговора, забившись в огромный стог сена, что возвышался за нашими спинами.
– Мне было четырнадцать, когда мы начали встречаться – летом, когда я перешла в старшую школу. Устраивает ответ?
Он выглядел расстроенным.
– Ты была такой юной.
Мои пальцы сами сжались в кулак.
– Да, была, но он…
– Он не распускал тогда руки? – Джейс произнес это так резко, что я вздрогнула. Линия его рта сразу смягчилась. – Когда он в первый раз ударил тебя?
Вспомнить это не составило труда. Такое не забывается.
– Мне только что исполнилось шестнадцать. Я случайно наступил на его новые «найки».
Джейс отвел взгляд. Мышца задергалась на скуле. Почти десять месяцев я терпела побои Джереми. Десять месяцев держала это в секрете, скрывала синяки и все спрашивала себя, что я такого сделала, что заслужила это.
Десять месяцев, которые мне хотелось вычеркнуть из жизни.
– Даже в шестнадцать ты еще была слишком юной. Ты и сейчас юная, – произнес он спокойно, но твердо. – Я и представить себе не могу, что тебе пришлось пережить, но ты была всего лишь ребенком, Тесс. Не глупой девчонкой. Просто испуганной.
Ком, уже перекрывавший мне воздух, стал еще больше. И когда я заговорила, мой голос прозвучал хрипло.
– Я думала, что в чем-то виновата.