Из формуляра:
«За отличное усердие к службе, мужество и храбрость, оказанные в делах экспедиций против горцев, за неусыпную деятельность, с которою исполнял многотрудные занятия по своей должности, награжден в 27 день июля 1833 года орденом Св. Анны 1-й степени».
Из воспоминаний современника:
«В конце залы сидел за письменным столом сухощавый, сутуловатый, среднего роста черноволосый генерал, которого умные черные глаза вопросительно следили за мной, пока я к нему подходил, потом они быстро опустились: это была всегдашняя его привычка. Вольховский во всю жизнь не мог избавиться от врожденной застенчивости и редко смотрел в глаза только человеку, имевшему несчастие его рассердить. ‹…› Тихим голосом и слегка краснея от застенчивости, Вольховский расспросил меня, где я прежде служил. ‹…› Он пожелал узнать, где я воспитывался. “В Царскосельском Лицейском пансионе, выпущен в 1828 году”. “А! – произнес Вольховский, – так мы товарищи по заведению, хотя вы не застали нашего выпуска” Протянув мне руку, он прибавил: “Надеюсь, мы сойдемся”».
Удивительное дело! – едва ли не над всеми главными событиями жизни Вольховского витала блаженная тень Лицея. И когда он решил жениться – невозможно было жить только войной! – то выбрал дочь первого директора Лицея, сестру своего лицейского друга Ивана Малиновского Машу, чья другая сестра, к неудовольствию императора, уехала в Сибирь к мужу – декабристу Андрею Розену. И этот выбор не прибавлял генералу доверия властей. Энгельгардт – Вольховскому от 5 ноября 1833 года из Петербурга на Кавказ:
«Доброе дело, брат Суворчик, и благословляю тебя от всего сердца на оное. Выбор твой хорош во всяком отношении, и из всех известных мне кандидаток я не знаю ни одной, которая могла бы войти в сравнение с твоей Машинькой. Она роду-племени доброго, выросла в тишине, в отдаленности, привыкла отказывать себе во всем, что может назваться прихотью; она одарена талантами необыкновенными и – лицейского поля ягодка!.. Спасибо тебе, друг мой, что ты доставил мне эту приятную, сердечную минуту; я давным-давно не был так доволен. Спасибо тебе, что меня не обошел!»
Женившись, он взял на воспитание сына Андрея Розена, после отъезда матери оставшегося сиротой, и заботился о нем до приезда декабриста на Кавказ в 1837 году, когда рухнула его собственная карьера…
На Кавказе Вольховский, пренебрегая возможными последствиями, привечал всех товарищей по тайным обществам, которые попадали из Сибири в Кавказский корпус. Далеко не все генералы решались на это. Он настойчиво хлопотал за семейство Розенов, добиваясь для них разрешения купить землю в Сибири. Это раздражало императора, который саркастически сказал, что госпожа Розен хочет сделаться сибирской помещицей.