Но у Лорис-Меликова была еще одна черта, отличавшая его от многих сослуживцев, – он не был жесток и обладал безусловной административной хваткой и энергией. Александр II оценил его во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов и в качестве полководца, и в качестве гуманного администратора на завоеванных территориях. Он блестяще справился с эпидемией чумы в Астраханской губернии и пресек ее в губерниях Саратовской и Самарской. Вслед за тем он был назначен Харьковским генерал-губернатором для подавления революционных волнений на Юге. Он справился и с этим – без сентиментальности, но и без изуверства. И все это происходило в 1879–1880 годах.
Михаил Тариелович напоминал «великих генералов» времен первого Александра, сочетавших боевые таланты и личный героизм с грандиозными государственными идеями. Но отличался от них масштабом честолюбия. Он был человеком семидесятых – впитавшим дух эпохи реформ, понявшим, что прошлое есть прошлое и сожалеть о нем бессмысленно, и в то же время обладавшим боевым кавказским опытом, научившим его искать не только лобовых столкновений, но и компромиссов с противником.
Император поставил Лорис-Меликова во главе чрезвычайного учреждения – Верховной распорядительной комиссии, дал огромные полномочия и уехал в Крым, где надеялся помирить наследника с княгиней Юрьевской (титул княжны Долгорукой после венчания). Мира не получилось. Все вышло наоборот. Наследник отказывался сесть за один стол с мачехой. Пошли слухи, что Александр коронует Юрьевскую и наследником престола станет ее старший сын Георгий…
В этой ситуации – непримиримый раскол в августейшей семье, нарастание террора, напряжение и метания в обществе – во всех его слоях, далеко не благополучная международная обстановка, – диктатор императорским соизволением предложил государю проект, который должен был, по его мнению, примирить власть с обществом и изолировать радикалов.
Маловероятно, что это была импровизация – хитроумный Лорис, до того декларировавший твердую поддержку самодержавных принципов, очевидно, исподволь готовил свой проект. Суть его состояла в создании некоего представительного органа – депутатских комиссий из представителей сословий, которые получали право рассматривать законы и рекомендовать их высшим инстанциям. Это, конечно, была еще не конституция, но первый крупный шаг к введению представительного ограничения самодержавия. И значительная часть общества этот шаг наверняка бы приветствовала. Министр Валуев вспоминал, как облегченно вздохнул император, когда проект был одобрен совещанием высоких сановников, на котором председательствовал наследник.