– Ну, ты же Исток. С тобой все будет в ажуре.
– Но я не хочу быть Истоком, намотанным на колесо автомобиля. Или Истоком, поджаренным до хруста, тоже не хочу быть.
– Гм, – промурлыкал Дэймон. – Поджаренный до хруста Исток напоминает мне о жареной курице. Я бы сейчас от нее не отказался.
– KFC? – спросил Арчер, немало удивив меня тем, что вообще знает, какова курица KFC на вкус. – Или «Попай»?
Ого. Он знаком и с меню закусочных «Попай».
Дэймон скривил губы.
– Нет. Я говорю о жареной курице домашнего приготовления. Сначала ее обваливают в яйце с мукой, потом жарят на сковородке с длинной ручкой. Ди колоссально жарит кур.
– А я никогда не пробовал курицу домашнего приготовления.
Дэймон закатил глаза.
– Боже, ну ты и чудо природы.
– Вот бы уговорить Ди приготовить ее для меня, – как ни в чем не бывало продолжал Арчер. – Ну, вы понимаете, когда она уже не будет в команде Тех-кто-всех-убивает.
– Она не будет жарить тебе курицу, – возразил Дэймон.
– А вот и будет, – со смехом качнул головой Арчер. – Она зажарит для меня столько кур, сколько я захочу.
Со стороны Дэймона донеслось тихое угрожающее рычание. Потрясающе. Теперь они спорят о гипотетической ситуации: будет ли Ди жарить курицу или нет? Впрочем, напрасно я удивлялась. Примерно час назад они на повышенных тонах вели дискуссию о том, кто был бы лучшим отцом в «Ходячих мертвецах» – Рик или Шейн. В конечном итоге Дэймон заявил, что Губернатор, несмотря на его склонность к социопатии, – лучший отец. Тот факт, что Арчер ни разу не побывал в «Олив Гарден», но, может, читал или смотрел «Ходячих мертвецов», совершенно сбил меня с толку.
Арчер вздохнул, точно тинейджер, которого уже достало такое долгое нахождение в закрытом пространстве. Последовала пауза.
– Ну, мы приехали?
Дэймон застонал.
– Зашить, что ли, твой проклятый рот?
Прикрыв лицо рукой, чтобы Дэймон не заметил мою улыбку, я выглянула из окна. Впрочем, улыбка сама сошла с моего лица, когда я увидела то, что окружало нас. Я понятия не имела, в каком штате мы очутились. Все, что находилось более чем в ста милях от Биллингса, выглядело одинаково.
Заброшенные участки земли.
Полная разруха.
За последние два часа мы не встретили на крупной автомагистрали ни одной машины. Ни одной движущейся машины. Автомобили стояли вдоль дороги. Одни явно были брошены – на задних сиденьях громоздились личные вещи, словно их владельцы съехали на обочину и вышли, побросав все ради великого и неизведанного.
Другие… другие машины выглядели устрашающе.
Выгоревшие изнутри панцири автомобилей. Грустное, искореженное кладбище поломанного и обугленного металла. Я в жизни не встречала ничего подобного. Одно дело – читать о таком в книгах, видеть в фильмах, но наблюдать в действительности на протяжении многих километров – совсем другое.