– Tu come ti chiami? – перевел Маэстро.
– Mi chiamo Clara, – сказала она.
И он снова перевел.
– В какой ты стране?
– È l’Italia, – ответила она снова.
– Так далеко, – сказала Мария. – Ты видишь бурю?
– Да, – сказала Клара. – Ты тоже можешь меня видеть?
– Да, но никого больше не вижу. Хотя там есть мужчина, который говорит по-французски.
– Я вместе с ним и с другими мужчинами, они знают.
– Они знают, что мне нужно делать?
– Не думаю. Они знают зачем, но не знают как.
– Время не ждет, – сказала Мария.
– Время не ждет, – сказал Маэстро по-французски, а потом по-итальянски. – Но у нас нет ключей.
– Откровения придут не одни, – сказал Петрус, – и в этот час небо не совсем на нашей стороне.
– Кто это говорит? – спросила Мария.
– Петрус, слуга покорный, – представился он по-французски.
– Я тебя знаю.
– Ты знаешь нас всех. И еще ты знаешь свои силы. Твое сердце успокоилось, ты можешь дать им волю.
– Я не понимаю, что должна делать.
– Клара будет направлять тебя. Ты можешь еще некоторое время сдерживать бурю?
– Я не сдерживаю ее. Погибли люди.
– Ты сдерживаешь ее, и мы тебе помогаем. Если бы не ты, от селения и от этих земель ничего не осталось бы. Мы сейчас поговорим с Кларой по-итальянски, но мы помним про тебя и скоро к тебе вернемся.
Потом Петрус обратился к Маэстро:
– Ключ в рассказах. Клара должна знать.
– Что есть пророчество, если оно открыто? – спросил Маэстро.
– Все то же пророчество, – ответил Петрус. – И возможно, еще свет. Это стоило сделать раньше. Но надо начинать сначала.
В сознании Петруса Клара увидела, как тот же Маэстро, только на тридцать лет моложе, пожимает руку человеку, похожему на Пьетро, потом идет за ним по знакомым коридорам, увидела мраморные консоли и парчовые гардины, насквозь пропитанные душной и зловещей пылью. Она висела в воздухе над сценой, неопределенной и жуткой, и бросала хищную тень на приветливое лицо мужчины.
И тогда Роберто Вольпе открыл дверь какой-то комнаты, и Маэстро оказался перед картиной, знакомой ей с первого дня.